– Вот чего я точно не хочу, так это «традиционный» костюм. Серый фланелевый в полоску, с тремя пуговицами, – сказал он.
– Мне кажется, их уже давно сняли с продажи, – сказала она. – Так что тебе это не грозит.
Уайти сказал продавщице, что у него есть шотландские предки, и, пусть шотландка Black Watch отличается от их родовой, макклареновской, он не настолько сентиментален и патриотичен, любая шотландка его устраивает, лишь бы потемнее и выглядела «достойно».
Джессалин и продавщица тихо посмеялись, Уайти даже не заметил. Как она любила мужа, его простодушное тщеславие, его рассеянность.
Этот костюм, весь изодранный, выпачканный в грязи, в пятнах крови, висел в пластиковом пакете, как велел Том.
– Не отдавай его в химчистку и не выбрасывай, – сказал он матери. Потому что костюм пострадал не в результате автомобильной аварии, а вследствие нападения полицейских.
(Джессалин давно уже ничего не слышала от Тома про дело против хэммондской полиции. Она даже толком не поняла, в чем, собственно, он и адвокат Бад Хоули обвиняют департамент. В должностном преступлении? В избыточном применении силы? В нападении? В непредумышленном убийстве? Им, Маккларенам, лучше бы этого не делать. Ее мозг сжимается от подобных мыслей, как ее чувствительные зрачки сжимаются от яркого солнечного света.)
В любом случае любимый костюм мужа она не отдаст. Он с гордостью надевал его по торжественным поводам, хотя брюки ему жали в спине, а внизу собирались в складки.
– Я что, усыхаю, Джесс? Что-то рановато!
– Мой муж-красавец в костюме от Black Watch. – Она со смехом становилась на цыпочки и целовала его в щеку.
В нем он прожил свой последний день, когда он еще был настоящим Уайти Макклареном.
Вот оно, тщеславие! Его и ее.
Дав слабину, она закрывает дверь в кладовку. Нет, она пока не готова к таким испытаниям.
Ты должна жить дальше ради меня.
Если ты сдашься, я сгину без следа.
Она не сдастся. Второй раз она мужа не бросит.
Телефонные звонки. Раздраженный голос Беверли на автоответчике: Мама? Мама! Я знаю, что ты дома. Возьми трубку!
Мама, если ты не перезвонишь в течение десяти минут, я сяду в машину и ПРИЕДУ.
Джессалин спешно перезванивает. Слабое оправдание: она была в саду… или пылесосила… и не слышала звонков. Дорогая, у меня все хорошо. Не надо приезжать.
Каждую неделю цветы от Лео Колвина.
Понедельник, одиннадцать утра. К дому подъезжает знакомый фургон доставки, в дверь звонит знакомый крепыш. Джессалин, прячась за занавеской на втором этаже, ждет, когда он уедет, оставив букет на крыльце.
Через какое-то время она заберет цветы. Но иногда она про них забывает.