Если выпустит, его рука безжизненно упадет на край кровати.
Холодное рукопожатие. Как это не похоже на Уайти Маккларена.
Вместо того чтобы стиснуть ее руку и прижать к своей груди защитным жестом, отчего она, потеряв равновесие, неловко подастся вперед.
Но нет. Рука все такая же беспомощная.
Уже сколько часов она сидит рядом с этой высокой кроватью, обставленной всякой медицинской техникой.
Все эти часы спрессовались в один, как растущий снежный ком.
Чем здоровее ком, тем больше поверхность. Чем больше поверхность, тем стремительнее ком обрастает снегом.
Здесь не так тихо, как должно бы. Все-таки интенсивная терапия.
Пусть поспит, отдохнет. Он обессилел.
Он снова придет в себя. Когда отлежится.
Кто-то ей это сказал. Она слушала вполуха, хотелось верить. Успокаивает то, что каждая нянечка, каждый врач с ней очень добры.
Нянечки особенно. Она запомнит их имена – Рода, Ли Энн, Кэти – и отблагодарит их, когда это бдение закончится.
Она навестила немало родственников и друзей в больнице за свою жизнь. Шестьдесят один год как-никак. Она была свидетельницей смерти, в основном умирали люди старые и немощные. Но о ее муже этого не скажешь.
Шестьдесят семь, еще не старый. И немощным его не назовешь!
Уайти не был в больнице десятилетиями. Хвалился этим. В тридцать удалили аппендицит; один раз попал, сломав кисть после падения, – оступился с тяжелым чемоданом на лестнице. В больницу лучше не попадать, как любит шутить Уайти. Там высокая смертность.
Его шуточки обычно встречают нервным смехом.
Это воспоминание вызывает у нее улыбку. Которой она сама удивляется.
Что-то сползает с плеч. Одна из дочерей ловит толстый шерстяной свитер, не давая ему упасть на пол.
Мамочка, ты устала. Не мучай себя. От этого ни папе, ни нам нисколечко не легче.
Я отвезу тебя домой. А утром вернемся.
С папой все будет хорошо. Ты же слышала, что сказал врач. Он в стабильном состоянии.
В голову приходит мысль: если они умрут в один час, может, это и нехорошо, но все же лучше, чем если один из них умрет раньше другого.
Страшно подумать, что будет, если Уайти умрет. Как она выдержит остаток жизни без него?
Еще хуже, если она умрет раньше и несчастный Уайти будет горевать…
Он часто утыкался лицом в ее горло. Обхватывал ее влажными теплыми ручищами. И неуклюже повторял, искренне, уже без всяких шуток: Как же я тебя люблю.
Она обращается к детям: может, они поживут у нее, пока папа в больнице? Уайти будет только рад, когда вернется домой.
Давай завтра. Или послезавтра. С учетом того, что его состояние стабильное.
Дочки уже такие взрослые. Беверли, Лорен. Только Софию в ее двадцать с хвостиком еще можно назвать «девочкой»…