Кавалеристы ответили двадцатилетнему виконту одобрительным гулом. Ранье был молод и горяч, но слов на ветер не бросал. И если пообещал, то вручит! Одобрительный гул прервали крики горна, призывающего к атаке, и кавалеристы стали понукать лошадей. Вначале поехали шагом, а потом, поглядывая на соседей, пустили скакунов рысью, а после и вовсе в галоп. Молодой шевалье Арт Роскис из десятого ряда, куда его оттеснили ещё во время построения более опытные и старшие конники, буквально через двести метров скачки смог пробиться уже в третий ряд, и прикидывал, что к непонятному валу он прискачет во втором, а может и в первом ряду! И вдруг, что-то пошло не так. Скачущие перед ним две шеренги странно вспрыгнули, и закувыркались лошадиными задами перед его глазами, а после и под шевалье конь куда-то провалился, захрипел, а сам Роскис кубарем слетел со скакуна, и больно ударился о землю. И с ужасом понял, что отбитые внутренности ещё не самое страшное, так как по дну ямы, куда угодил он и другие конники, торчали острые деревянные колья, на которых уже корчились и кони, и люди, оглашая окрестности истошными, зачастую предсмертными воплями. Сам же шевалье попал аккурат между двух кольев, но порадоваться своей удачливости не успел, потому как сверху, издавая жуткое ржание, на него рухнула лошадь. Последнее, что увидел Арт – распоротое брюхо кобылы и задние копыта, с ужасающей быстротой летящие к его голове. А после мир померк для торнийского дворянина навсегда.
В это время герцог Зар с ужасом смотрел, как его отборнейшая кавалерия гибнет во рвах с кольями в полулье от позиций лесанийской армии, как на трупах, застилающих эти самые рвы, скользят кони, и падают, увеличивая мешанину. И как не сумевшие вовремя остановиться, набравшие разгон свежие конники, влетают в эту мешанину, тоже падая, калечась и погибая. Буквально за несколько минут несколько тысяч кавалеристов, даже не доскакав до врага, были практически уничтожены!
– Труби отступление! – в бессильной ярости заорал герцог горнисту, и тот, надувая щёки, стал выводить короткие, рубленные сигналы. Но конница, похоже, их даже не расслышала за воплями и криками умирающих, и за истошным ржанием коней.
– Скачи туда! Все назад! – заорал бледный, задыхающийся маршал своему помощнику Артусу Скорту. Тот взлетел в седло и рванул к передовой, крича на ходу. Спустя несколько минут кавалеристы остановились сами, не решаясь скакать по телам лошадей и товарищей. Они заворачивали коней, растерянно оглядывались, и, наконец, услышав звук горна, с облегчением разворачивались и скакали назад, подальше от страшных криков.