– Я думал, граф, – невесело признался он, – Но что мы можем?
Кривье стиснул челюсти так, что резко обозначились желваки на скулах. И в этот момент сзади грохнуло! Да так, что и маг и граф кубарем слетели с сёдел, и в следующий момент Орнон и Кривье потеряли сознание. И слава богам, потому как увиденная картина им бы явно не понравилась. От взрыва двадцати мин, около двухсот метров дороги встали дыбом, взметнув в воздух каменные осколки, пыль и огонь. Практически все маги погибли на месте. Вместе с ними погибло не меньше пары сотен гвардейцев. Часть выживших развернулась, и бросилась прочь. Часть пыталась поднять с земли убитых, и оказать помощь раненым, но от леса вдруг отделилась фигура с копьём в руке, наставила копьё на гвардейцев, и оттуда прилетела молния такой силы, что минимум сотня гвардейцев была испепелена на месте. Такого выдержать не смогли даже самые стойкие. Развернув коней, они рванули в сторону основного лагеря.
Когда граф Кривье очнулся, то увидел, что лежит на небольшой полянке в лесу. Судя по всему, уже был поздний вечер, и на полянке горел костёр. Рядом с графом лежал и Муе Орнон. Больше на полянке никого не было, и граф попытался встать, но тут же обнаружил, что связан по рукам и ногам. Перекатившись ближе к магу, граф легонько толкнул Орнона, и тот перевернулся в сторону графа.
– Вы живы, ваше магичество? – зашептал Кривье.
В это время кусты на краю поляны раздвинулись, и из лесу вышел высокий широкоплечий мужчина в странной одежде, будто разрисованной в цвет леса. Он упруго подошёл к пленным, посмотрел на них сверху вниз, и весело проговорил:
– Ну, здрасте-здрастье, люди добрые. Давайте знакомиться. Я – Каратель!
Когда кавалеристы, нахлёстывая лошадей, улепётывали от засады, я бодренько потопал к упавшим с двух лошадей товарищам. Посчитал, что важные шишки. И по одежде, и по убранству коней. А «языки» мне ну очень нужны были! Рассмотрел лежащих без сознания, и убедился, что был прав. Один ещё достаточно молодой, лет тридцати, одет был дорого-богато. Даже пряжка на ремне золотая. И графская лилия на рукаве. Второй в плаще мага, пожилой, если не сказать старенький. И явно хорошо о землю приложился. Потому, чтобы не окочурился раньше времени, я к нему амулет исцеления приложил. Потом одного за другим перетащил подальше в лес, связал аккуратно и оставил лежать, приставив к ним Здика. А сам пошёл и на месте засады ещё десяток мин уложил. Назад возвращался уже в сумерках, услышав от Тироля конский топот – то, видимо, возвращались уехавшие вперёд две тысячи кавалеристов. Решив, что видеть их не хочу, быстренько умотал в лес и вышел на полянку. А там смотрю, пленные мои беседуют. Подошёл, улыбнулся пошире, чтобы языков расположить, и говорю: