Д.О.П. (Департамент Особых Проектов) (Батыршин) - страница 112

Я кивнул, соглашаясь. Насчёт Гиляровского он прав: действительно, при необходимости тот мог выглядеть устрашающе. Тем более, что наша сегодняшняя добыча ну никак не походит на хитровских «злодеев», с которыми репортёру не раз приходилось иметь дело. Семь человек, внешности вполне приличной, даже интеллигентной: четверо мужчин и три женщины. Одна из них, обладательница истерического голоса вполне могла бы претендовать на честь называться образчиком стиля «вамп» – до его появления остаётся ещё лет сорок, когда на экраны выйдет (или уже не выйдет? Время – штука тонкая…) фильм «Дракула», ставший впоследствии классикой. А вот само понятие «роковой женщины» здесь вполне известно – а что до зрительного образа, то хозяйка «нехорошей квартиры» каким-то образом сумела его предвосхитить: тёмные, почти чёрные тени вокруг глаз, волосы цвета воронова крыла (интересно – крашеные или это их натуральный цвет?), обнажённые до плеч руки, унизанные браслетами с разнообразными мистическими символами. Общую картину дополнял чересчур глубокий по местным довольно-таки пуританским меркам вырез чёрного платья, скрывавшего весьма соблазнительные формы…

– Кстати, Владимир Лексеич собирался в Петербург. – сказал я, старательно отводя взгляд от прелестей мадам Прибытковой. – И весьма интересовался столичными спиритическими кругами. Кажется, «Московские ведомости заказали о них большой очерк…

Мой шеф покачал головой.

– Очерк, говорите? Нет, сударь мой, о наших делах в газетах писать не стоит, шибко секретно-с… А так – уверен, ему было бы любопытно. Тем более, что господин барон распорядился ничего от Владимира Лексеича не скрывать.

Столь либеральное отношение руководителя Д.О.П. а к репортёру, известному своими острыми пикировками с московскими властями ничуть меня не удивило. «Дядя Гиляй» был слишком глубоко погружён в проблемы путешественников во времени, да и сам сподобился побывать на той стороне «червоточины».

– Так что, Яков Мосеич, куда задержанных прикажете? – осведомился жандармский унтер. – В участок, или сразу к нам, на Очаковскую??

– Давайте к вам. – распорядился Яша, имея в виду здание Губернского Жандармского Управления Петербурга, при котором помещались и камеры предварительного следствия. – Закончим с обыском – приеду, побеседую с этими господами.

Жандарм кивнул и принялся распоряжаться. Задержанных по одному поднимали с пола и выводили наружу, где уже ждали тюремные кареты с зарешеченными окошками – предшественники «воронков». Женщины плакали, жаловались, тщетно взывая к человеколюбию церберов. Один из арестованных пытался протестовать, запугивал жандармов неприятностями, которые непременно должны воспоследовать в результате учинённого ими произвола – его утихомирили тычком кулака под рёбра. Вскоре из участников спиритического сеанса в гостиной остался только один, сам хозяин дома. Он затравленно озирался по сторонам, и от моего внимания не укрылись взгляды, которые он бросал на большое, тёмного орехового дерева, бюро.