Финский залив
Июнь, 1888 г.
– Где ты научился обращаться с парусной лодкой? – спросил Виктор. – Вот уж ни за что не подумал бы…
Как ни претило ему откровенничать с человеком, только что на его глазах хладнокровно истребившим целую семью – любопытство взяло вверх.
Геннадий подтянул какую-то снасть и уселся поудобнее, перехватив железный загнутый вверх стержень, который он назвал «румпель». Стержень присоединялся к привешенному на корме перу руля, и Геннадий, к удивлению напарника, довольно ловко с ним управлялся.
– А ты вообще думай иногда, дело полезное. – посоветовал он спутнику. – Чем болтать, пересядь-ка к правому борту. Сейчас вырежемся из-за островка, на открытую воду – ветер сразу посвежеет, и как бы нам не изобразить оверкиль…
Что такое «оверкиль» Виктор, человек насквозь сухопутный, понятия не имел, но по тону спутника догадался, что это, вероятно, нечто достаточно скверное. А потому – выполняя полученную инструкцию, поспешно сдвинулся влево, к дощатому борту. Это оказалось не так-то легко, поскольку скамейка, носившая нелепое название «банка», была отполирована многочисленными рыбацкими задницами, и в данный момент имела, как и вся лодка, наклон градусов в сорок. Но Виктор справился, хотя и не с первой попытки – судорожно вцепился пальцами в доски, подтянулся, и всем телом повис на планшире (ещё одно незнакомое словечко, означающее брус, идущий по верхней кромке борта). Крен сразу уменьшился.
– Вот, другое дело. – удовлетворённо кивнул Геннадий. – Держи-ка, чтобы не бездельничать…
И протянул ему конец нетолстого каната, привязанного к нижнему углу паруса.
– Парус называется «разрезной грот». Снасть, которая у тебя в руках – фока-шкот, он позволяет управлять передней его половиной, фоком. Если полотнище паруса заполощет – тяни на себя, подбирай, то есть, если скажу «трави» – наоборот, выпусти, чтобы парус забирал больше ветра.
Виктор неуверенно принял трос. Наошупь тот был жёсткий, грубый, как тёрка. Зазеваешься – вмиг ладони до мяса обдерёт…
Шкот, словно услыхав его мысли, рванулся из рук. Парус захлопал, замотал на ветру нижним углом с вшитым в него массивным железным кольцом, и Виктор едва не схлопотал болезненную плюху по лицу.
– Чего ждём? – ухмыльнулся Геннадий. – Сказано же: подбирай, как только заполощет!
Виктор послушно потянул на себя шкот. Хлопки прекратились, парус выгнулся, принимая ветер.
– А ты-то когда всё это успел освоить? – повторил вопрос Виктор, тыча пальцем в тугое полотнище. – Неужели, уже здесь?..