Она отложила папку и задумалась. Похоже, Вероника Клеймёнова успела расплатиться со своим покровителем информацией – и теперь раскручивает свою модную лавочку на деньги «короля-маклера»… Что ж, в таком случае, тысячу раз прав Корф, не захотевший откладывать эту поездку.
– Как вижу, мадмуазель, нас с вами заинтересовали одни и те же материи?
Алиса обернулась. Корф стоял на пороге каюты. Под левым локтём у него был зажат любимый бювар с бумагами, в правой руке – большая фарфоровая кружка с золотым силуэтом судна и надписью готическими буквами: «Маастрихт». Из кружки одуряюще пахло свежесваренным кофе.
– Мадам, не мадмуазель. Мы с вами муж и жена, mon ami, не забыли?
Ещё в Петербурге они договорились, что во время предстоящего вояжа будут говорить исключительно по-французски – хотя оба и значились в списке пассажиров, как подданные Российской Империи. Алиса не возражала – языковая практика в любом случае не повредит.
Корф, не ожидавшей столь холодной встречи (в голосе «супруги» явственно прорезались колючие льдинки) удивлённо приподнял бровь.
– Да, но я…
Договорить она ему не дала.
– Вы же сами убеждали меня, что необходимо даже наедине соблюдать обязательные для нашего нынешнего статуса формальности, не так ли?
«…а это значит – старательно, напоказ изображать новобрачных. К сожалению, где угодно, только не в спальне…»
– Хорошо… – барон помедлил. – …мадам. Вы, значит, озадачились тем же вопросом, что и я?
На этот раз голос Алисы звучал несколько благосклоннее.
– Вы правы, Эжен. И, знаете, что пришло мне в голову?
«…Эжен, Женя, Евгений… Почему, стоит ей услышать это имя – и где-то внизу живота начинают порхать бабочки? Много, много бабочек…»
– Любопытно было бы узнать… – барон уселся на кресло и вытянул ноги. Совершенно по-домашнему вытянул, отметила Алиса – так, как ни за что не позволил бы вытянуть их в гостиной, в присутствии гостя.
«…или гостьи. Что ж, какой-никакой, а прогресс…»
– Я думаю, незачем гоняться по всей Европе за этим негодяем Стрейкером. – она старалась выдерживать сугубо деловой тон. – Раз вам нужны, в первую очередь, Войтюк и его приятель, Виктор – лучше ловить их на живца.
– Хм… – Корф отхлебнул из кружки. – Живец, как я понимаю, это мадмуазель Клеймёнова?
– Вернее сказать, содержимое жёсткого диска её ноутбука. Уверена, беглецы захотят его получить. Хотя… – она замялась. – Возможно, у Войтюка найдутся к ней и другие вопросы.
– Например?
– Ну, она же состояла в его группе и даже вела некий коммерческий проект, связанный с финансированием террористической деятельности, верно? А потом взяла, да и сбежала со всеми материалами! Нисколько не сомневаюсь, что её бывший бос при случае предложит изменщице поделиться доходами. Вряд ли они с Виктором бежали из России с туго набитыми бумажниками – а хозяйка популярного модного дома «Вероника» отнюдь не бедствует.