Едва поднявшись на борт «Корейца», Корф прошёл в каюту Семёнова, где они и заперлись на целых полтора часа для приватной беседы. Заботу о спутнице барон получил младшему Семёнову, юноше шестнадцати лет в гардемаринской форменке и, по случаю большого смотра, с палашом на боку. Алиса, обрадовавшись «современнику», засыпала того вопросами. Иван охотно отвечал и, войдя в роль гостеприимного хозяина, показал девушке корабль – мостик, орудия, кают-компанию. Продемонстрировал наскоро исправленные повреждения, полученные в ходе недавнего боя: временные части рангоута, поставленные вместо разбитых, новенькие тиковые доски, заменившие обгоревшие участки палубного настила, заплаты в местах, куда ударяли осколки английских снарядов. По настоянию Алисы они спустились в машинное отделение и даже в котельную, где девушка вдоволь поахала при виде судовых механизмов и угольных топок, сполна оценив очарование грубой мощи, приводившей судно в движение.
Завершилась экскурсия знакомством с однокашниками Ивана – Воленькой Игнациусом и Николкой Овчинниковым (тот самый мальчик, припомнила Алиса, который первым обнаружил портал-червоточину на улице Казакова). Четвёртым в этой компании оказался невысокий юноша, которого Алисе представили, как Георгия, не назвав почему-то фамилии. Гардемарины по очереди поприветствовали гостью. Алиса всякий раз протягивала руку для поцелуя и уже предвкушала, как будет расспрашивать их об океанском походе и бое с британским крейсером, когда на палубе появился Корф. Вид у барона был озабоченный. Впрочем, при виде гардемаринов он заулыбался, обменялся со всеми четверыми рукопожатиями и, оговорившись срочными делами, увёл Алису на полубак – там они, устроившись в тени восьмидюймовой башни, смогли, наконец, обменяться впечатлениями.
Собственно, говорила, по большей части, Алиса. Барон предпочитал отмалчиваться, а когда она спросила его о беседе с Семёновым, нахмурился и коротко бросил: «потом». Девушка, поняв, что речь шла о вещах секретных, сменила тему – благо, предмет её интереса находился неподалёку: четверка гардемаринов, отстегнув, чтобы не мешались, палаши, помогала спускать на воду разъездную гичку.
– Какие славные мальчишки! – вполголоса сказала она. – Знаете, барон, в детстве мне случалось читать книги писателя Владислава Крапивина. Эта четвёрка – точь-в-точь, персонажи из его повестей, разве что немного постарше. Крапивинским героям лет по двенадцать-тринадцать, а этим, наверное, уже стукнуло все шестнадцать.
Барон усмехнулся.
– Между прочим, один из этих «славных мальчишек» наследник российского престола.