Я понимаю ваш научный энтузиазм, уважаемый Вильгельм Евграфыч… – продолжал Корф. – Но прошу вас дать слово, что впредь вы воздержитесь от рискованных экспериментов. Вот вернётся господин Семёнов – тогда и посмотрим.
– Если вернётся… – буркнул Евсеин.
– Типун вам на язык, господин доцент! – Корф аж поперхнулся от возмущения. – Даже и думать не смейте о чём-то подобном! И вернётся, и результаты интересные привезёт. Вы их, как полагается, изучите – и продолжите работать дальше. Разумеется, получив соответствующее разрешение.
При слове «разрешение» Евсеин недовольно скривился. Каретников вполне мог его понять – натура истинного учёного не готова была принять любого рода ограничения.
«…так-то, друг мой, добро пожаловать в новую эпоху. Придётся привыкать к её реалиям, и одна из них – контроль над развитием науки…»
Кстати… – Корф сделал вид, что вспомнил нечто незначительное, до чего раньше попросту не доходили руки. – Вы ведь сумели разузнать кое-что важное касательно этих самых червоточин? Если не ошибаюсь, их пытался изучать один из подельников нашего общего знакомого, Геннадия Войтюка, но оставил на той стороне портала? Где сейчас материалы его исследований?
Евсеин замялся.
– Вы о тетрадях Виктора… то есть, господина Анцыферова? Разумеется, мы забрали их с собой. Сейчас они у меня, в лаборатории. Увы, мне не хватает знаний, чтобы разобраться в них по существу, тут надо хорошо разбираться в физике – и далеко не на нашем нынешнем уровне.
_ У вас? Вот и хорошо. – Корф удовлетворённо кивнул. – Тогда, не сочтите за труд, передайте их в наш департамент. Пусть их там отсканируют и, на всякий случай, сделают ещё и фотокопии. Согласитесь, было бы опрометчиво иметь столь ценные материалы в единственном экземпляре!
Евсеин пожал плечами.
– Конечно, почему бы и нет? Только учите, с тетрадей Виктора уже сделали копии. Они сейчас у дяди Ю… у господина Лерха. Кстати, старик уверяет, что обращался к вам с просьбой позволить ему побеседовать с Виктором – но ему всякий раз отказывали. Это что, по соображениям секретности?
Барон рассеянно покрутил в пальцах незажжённую сигару.
– Как вам сказать… Я с большим уважением отношусь к господину Лерху, ценю его, как инженера и учёного и далёк от того, чтобы заподозрить его в нелояльности, но… – тут он сделал паузу, – …но откуда мне знать, что творится у него в голове? Может, ваш «дядя Юля» секреты хранить не умеет и примется болтать о них с кем попало? Вот вы – готовы за него поручиться?
– Я?.. – казалось, Евсеин был озадачен. – Простите, я как-то не задумывался… но ведь он уже допущен к секретным работам – скажем, по аэроскафу Костовича?..