— Послушайте, одиозная фигура, — не очень дружелюбно изрек Филдс, — с какой такой стати вы околачиваетесь в Центральной Ханыгии? У нас, между прочим, со шпионами долго не чикаются: суровая дубина законодательства свершит правосудие, опустившись на вашу лысину.
— О! Да вы еще и пламенный оратор! А насчет шпионов — правильно: ату их, злопыхателей, ату! Не привык лебезить, но скажу честно, что узнаю хватку настоящего разведчика, агента 6407.
Робертс порылся в карманах штанов, вернее, в том, что от них осталось, вытащил грязный носовой платок и осторожно его развернул.
— Ах, облом! Пусто… Не иначе, как потерял.
Встав на четвереньки, он принялся ползать вокруг Филдса и что-то вынюхивать.
— Старая лиса Робертс взял след советского агента! — вскричал Филдс.
— И взял бы, черт меня побери! Да только нет их у вас. Пока.
Распрямившись и тряхнув лохмотьями, он торжественно произнес:
— Приказом директора ЦРУ за № 6407 вы награждаетесь Крестом Филера! За неимением Креста Филера позвольте вручить вам, дружище, скромный носовой платок, в котором тот содержался некоторое время.
Робертс, кончиками пальцев ухватив платок, бросил его, как мокрицу, на грудь Главного Схоластика.
— Примите мои искренние поздравления, коллега!
— Должен вас огорчить, Робертс, — сказал Филдс, перекинув платок на лысую макушку цереушника, — насморком я не страдаю.
Робертс взял «гостевую» кость антилопы и с умным видом поковырял в зубах.
— Никак не возьму в толк — вы агент ЦРУ или прибалдевший диктатор допотопной общины?
— Разве это настолько несовместимо, Робертс? Чем я хуже Аль-Абд Гамаси?
— Система, которую вы здесь насадили, в вашей аранжировке не звучит. Вы — угнетатель. Это очевидно. Крах не за горами, прошу учесть. Куча рваных калош — все, что от вас останется!
— Ха-ха-ха!!
— Прохиндеи сбросят оковы, вступят в ООН и сожгут ваше чучело на глазах у русских корреспондентов. Конечно, для доктора Уикли, который, кстати, души в вас не чает, это будет удар ножом в спину. И от кого? От несравненного Филдса!
Насупившись, он замолчал, соскребая ногтем комочки краснозема с портрета босса.
Филдс не устоял, чтобы не задать давно терзавший его вопрос:
— Как там Швайковский?
Робертс оживился:
— Ваш протеже подался в малый бизнес. Не берусь судить о достоинствах его пера, но то, с каким вдохновением он начищает башмаки на Пенсильвания-авеню, уже само по себе говорит о том, что перед вами незаурядная личность.
— Похоже, в Советах не очень-то жалеют о Швайковском?
— Смею вас уверить, русские отлично понимают, для чего он нам нужен: Америка нуждается в постоянной рекламе — сгодится любая бездарь, любой освистанный или зажравшийся талант, лишь бы с советским гражданством. Как это у них говорится? — дурную траву с поля вон. Славянам традиционно присуще чувство ненависти к предателям. Такой космополитичной нации, как американцы, этого не понять…