Конторские часы на стене пробили половину четвертого, и мисс Джессика встала.
— Я бы не хотела пропустить мою послеполуденную прогулку, — сказала она чуть не заискивающе. — Я люблю сидеть после трех на своей скамейке. Если вы не возражаете, я оставлю вас со всей этой бухгалтерией один на один.
Кампьен открыл перед ней дверь и вручил сумку, торчащие отовсюду сухие листья напомнили ему что-то.
— Только, пожалуйста, — сказал он ей как можно мягче, — не лечите больше соседей маковым чаем.
Она не подняла на него глаз, а рука, потянувшаяся за сумкой, задрожала.
— Ах, Боже мой, я ведь думала об этом… — проговорила она. — Но я никогда не отступаюсь от одного правила: прежде чем кому-нибудь что-нибудь дать, пробую сама. — Она посмотрела на Кампьена серьезно, умоляюще и прибавила: — Вы ведь не верите, что это я убила его, даже по ошибке?
— Конечно, — твердо ответил он. — Конечно, не верю.
— И я тоже, — ответила она и вдруг легко, счастливо вздохнула.
Спустя немного в кабинет вернулся мистер Кляч с папкой в руках, безотчетно мурлыкая себе в усы какой-то не лишенный приятности мотив.
— Вот и мы, — сказал он. — А что мисс Джессика, стушевалась? Разумная мысль! Можно позволить себе немного расслабиться. Я перекинулся парой слов со старым Шкипером, и он мне сказал: «Это здорово! Наконец хоть какой-то проблеск здравого смысла». Мисс Эвадна и Лоренс получают в год по двести десять фунтов каждый, эти деньги им дают трехпроцентные, вполне надежные акции. Бедняжка Джесс, луковка в оборках, всего сорок восемь. Акции той же компании. Вы видите, не так-то густо. Когда мисс Руфь умерла, ее наличный капитал равнялся семнадцати шиллингам и девяти пенсам, а все имущество состояло из Библии и гранатового ожерелья, которое мы загнали, иначе нечем было платить за похороны. Нет, никто в здравом уме не стал бы их убивать из-за денег. Вы это хотели узнать?
— И это в том числе. А скажите, неужели все их акции сейчас ничего не стоят?
— Все их акции — дырка от бублика. Мой милый, дорогой сыч, простите ради Бога за фамильярность, я теперь вижу, куда вы клоните. Выбросьте это из головы. Акции Палинодов — пустые бумажки.
Волнуясь, мистер Кляч начинал слегка заикаться.
— Вы ду-у-маете, мы об этом не ду-у-мали? Шки-и-пер человек дотошный, только под ми… микроскопом их не изучал. Да и я и-ими занимался. Это поразительно! Бедняга, какие бы акции он ни купил, компания тут же ле-ле-тит в трубу. Понятно, почему он сыграл в ящик.
— Как все это могло быть?
— А он никого не слушал. Упрямый был как осел. Не признавал никаких авторитетов. И неудачи ничему его не учили.