Пора было открыться Итурбиду. Естественно, я не стал раскрывать ему все карты, — да он, по простоте душевной, и не понял бы моей конечной цели. Но подробности отчета золотоискателя и готовившегося заговора я ему сообщил. Сказал, что проявил неосторожность, разрешив авантюристу въехать в страну, и попросил Итурбида помочь мне раскрыть его махинации.
Я пояснил, что выслать его сейчас из страны мы не можем, — такое решение попросту ускорит его планы. Если взять его под стражу или, прибегнув к крайней мере, казнить по весьма туманному подозрению в шпионаже, это повлечет за собой разрыв дипломатических отношений с сильной державой. Нам остается только следить и ждать, когда у нас появится достаточно веских доказательств, чтоб убедить мир в том, что мы действовали в соответствии с нормами международного права и в целях самообороны. Итурбид пообещал усилить контроль за передвижениями на границе и находиться в состоянии боевой готовности.
Затем я привел в порядок личные дела. Я составил политическое завещание, где доступно и коротко изложил существо тех принципов, которыми я более двадцати лет руководствовался как глава Республики Ронкадор. Я подчеркнул, что делаю это в целях предосторожности: так поступает каждый мудрый отец, заботящийся о будущем своих детей. Еще я рекомендовал в качестве своего преемника Итурбида. Этот документ я передал хранителю архива с указанием, что его следует вскрыть только в случае моей смерти.
Затем я занялся изготовлением взрывчатки большой мощности, благо у меня был охотничий домик, где я мог запереться от посторонних глаз. Я заранее запасся достаточным количеством пороха якобы для охоты, а книжные руководства по военному делу, которые имелись в моей личной библиотеке, содержали всю необходимую информацию по подготовке взрывов мостов, железных дорог и военных укреплений.
По-моему, я уже упоминал трехарочный мост через реку к западу от Ронкадора. Он стоял как раз на дороге, что вела на ферму генерала Сантоса, где у меня был этот самый охотничий домик, — именно на мосту я и решил инсценировать покушение. Когда-то давно, в пору архитектурной лихорадки, охватившей меня во время застройки столицы, я досконально изучил инженерный план этого моста и принял решение оставить его, поскольку строили его иезуиты, и строили добротно, и он мог прослужить еще очень долго. Он стоял на двух быках, и все три пролета соединяла общая стрела, перекинутая с одного скалистого берега на другой. Точки наибольшего давления, таким образом, приходились на венец и пятовые камни, поэтому заряд, чтоб он сработал, как надо, следовало поместить под аркой, а не под опорами. Я решил, что венец моста — самое подходящее место.