Генерал якобы поехал на целый день на охоту: такова была официальная версия. Так что у нас в запасе был еще день для обсуждения и разработки наших планов. Генерал полагал, что залогом успеха всей операции будет внезапность. Стоит только захватить город и взять под стражу испанских офицеров, как с сопротивлением будет покончено: население Ронкадора никогда не выступит против. Далее мы провозглашаем народное правительство и предлагаем ему принять новую конституцию, основанную на принципах, изложенных просвещеннейшими европейским философами.
В преданности своей роты генерал не сомневался, но знал, что шила в мешке не утаишь: собрать своих без ведома других офицеров будет трудно. Я было предложил что-то вроде ротных учений или ротного парада, но в ронкадорской армии такие формы были не приняты. Парады устраивались только по праздникам, и в них принимала участие вся армия. Мне стало ясно, что с наскока эту проблему не решить. Поэтому я попросил генерала как можно точнее описать местность: город и прилегающие территории. Планировка города оказалась донельзя проста: в центре — площадь, и от нее, под прямым углом, расходятся вправо и влево две улицы. Их по всей протяженности пересекают переулки и улочки, на неравном расстоянии друг от друга. Город располагается на склонах и на вершине полукруглого холма (на самом деле, естественного эскарпа), у подножья которого течет река. Речка невелика, дно каменистое, мост один, трехарочный. Улица, что ведет к мосту, начинается от северо-западного угла площади, и она является главным проезжим трактом.
Город почти сплошь застроен убогими домишками, за исключением кварталов к востоку от площади. Сто лет назад в восточной части города иезуиты возвели собор, а по бокам — два низких каменных здания: одно — это иезуитский колледж, там сейчас располагаются казармы и армейский штаб, а другое — склад и муниципалитет. Весь армейский штат квартировал в здании бывшего колледжа, построенного большим четырехугольником, по всему периметру которого шла крытая галерея.
Выходов на галерею было два: прямо с площади, через широкую арку, в которую запросто могла пройти шеренга из четырех человек или проехать повозка. А другой выход — обычная дверь — находился в северном крыле собора.
Нет нужды описывать варианты плана, что мы в тот день разработали: от большинства из них пришлось отказаться в силу непредсказуемости человеческого фактора. Хотя генерал Сантос был уверен в своих людях и знал, что они пойдут за ним в огонь и в воду, он ни за что не рискнул бы доверить им секретный план операции. Он не мог даже поручиться за их чувство ответственности: люди простые до наивности, они не поняли бы ни тонкости интриги, ни того, почему надо держать язык за зубами. Поэтому мы отклонили все варианты, связанные с массовыми действиями, и остановились на плане стремительного захвата, где было задействовано всего несколько человек. Операцию следовало провести решительно и эффектно: мог ли я когда-нибудь предполагать, что я, человек гуманный и даже, как мне всегда казалось, буду всерьез рассматривать возможность политического убийства и настаивать на нем? Арест ничего не решал. Если оставить диктатора и его приспешников в живых, среди офицеров моментально вспыхнет бунт. Какими бы преданными ни были верные нам войска, и каким бы расположением населения они ни пользовались, без кровопролития, масштабы которого нельзя ни предсказать, ни рассчитать, победы нам точно не видать.