и ленивыми быками.
Итак, я все выспросил у генерала о ходе праздника. Стоя на нижней ступеньке соборной лестницы, в том самом месте, где пять дней спустя будет возвышаться фигура диктатора, я сказал себе: «Первое правило диктатора — никогда не появляйся на людях пешим; второе правило диктатора — никогда не иди замыкающим».
На этом осмотр достопримечательностей был окончен: мы и так задержались, нас могли заметить, и поэтому, закупив все необходимое, мы спешно покинули еще сонный город, когда уже начало вечереть. Ехали молча, обдумывая отчаянный шаг, неотвратимо приближавший нас к развязке.
В голове у меня медленно выстраивался новый план: мне мерещилось, что всему происходящему можно и должно придать фантастичность естественного хода событий. Люди настолько неуклюжи и прямолинейны в осуществлении задуманного: нож, пуля, яд — вот и весь нехитрый джентльменский набор. Между намерением и актом насилия нет пространства или, если хотите, зазора для игры воображения. То ли дело древние! Решив лишить жизни Эсхила, боги-олимпийцы пустили в небо орла, несущего в когтях черепаху. Понятное дело: парить высоко в небе с такой ношей и тяжело, и неудобно. Черепаха выскользнула из когтей, устремилась камнем вниз и одним ударом раскроила череп старому поэту. В том же духе мне хотелось обставить и смерть диктатора.
Короче, осмотрев место действия, я задумал ввести убийство в сценарий праздничных мероприятий. На площади будет установлена полукруглая ограда, отделяющая зрителей от арены. На южной стороне площади специально для диктатора и его свиты устроят ложу. Пусть мне не доводилось самому видеть бой быков, но я хорошо представлял его по рассказам товарищей в Кадисе, и, соответственно, первой версией нового плана, который я предложил генералу Сантосу, был такой. Во время боя тореро вдруг погонит быка к диктаторской ложе, бык начнет кидаться на него, тореро вынужден будет укрыться в ложе, и, вместо того, чтоб поразить быка, всадит шпагу в диктатора. Генерал внимательно выслушал меня, похвалил за изобретательность и сделал несколько замечаний. По его сведениям, в Ронкадоре нет espada[50], владеющего искусством гнать быка в нужную сторону, и потом, на заключительном этапе suerte de matar[51] бык уже настолько оглушен и измотан, что он просто физически не сможет бросаться на тореро, заставляя его укрыться в ложе.
Я сразу же признал справедливость этих возражений и вспомнил о другом спортивном состязании в программе праздника. Это sortija — простое и невинное развлечение. На открытом месте устанавливается рама, похожая на дверную коробку, только она должна быть таких размеров, чтоб сквозь нее мог запросто проехать всадник на лошади. К верхней горизонтальной балке примерно посередине крепится кольцо на тонком шнуре. Всадник начинает разбег ярдов за двести до рамы, подлетает к ней на полном скаку и пытается поддеть кольцо острием кинжала или пики. Счастливчика зрители награждают овациями, а на празднике в Ронкадоре он по обычаю еще и должен объехать всю арену, приветствуя диктатора.