Я поинтересовался, кто будет охранять казармы. Генерал сказал, что они будут под наблюдением солдат его роты, и, естественно, своих офицеров они не задержат.
Еще он предложил подать сигнал готовности как можно раньше, — одновременно с выездом того, кто убьет диктатора. За те несколько секунд, пока он будет мчаться по площади, никто не заметит, что военные взяли наизготовку, — ведь все взоры будут прикованы к всаднику. Зато они выиграют несколько секунд и сумеют приготовиться. Иначе среди начавшегося столпотворения военные могут попросту пропустить сигнал.
На роль убийцы генерал отобрал индейца по имени Итурбид, который не так давно пострадал от произвола диктатора. Этот рослый силач и прекрасный наездник пользовался у офицеров заслуженным авторитетом, и ему фактически присвоили звание лейтенанта. Кое-кому из офицеров-испанцев такая прыть не понравилась: они не хотели, чтоб в их рядах служили аборигены. И вот, напоив Итурбида вином, они спровоцировали его на неосторожные замечания в адрес диктатора, а потом донесли о них своему начальнику. Диктатор пришел в ярость оттого, что какой-то подонок, которому он выказал особую милость, злоупотребляет своим служебным положением, и, не разобравшись, собрал на плацу свою армию и публично, при всем честном народе сорвал с мундира Итурбида офицерские знаки отличия. Короче, его с треском выгнали, и он впал в жуткую нищету и отчаяние; мечтал только об одном — отомстить обидчику за несправедливое унижение и позор.
Договариваться с таким человеком в открытую было бы крайне рискованно. Выйти на него через кого-то из служивших в генеральской роте тоже было затруднительно, поскольку, получив офицерские погоны, Итурбид утратил социальную связь со своими соплеменниками а, лишившись звания лейтенанта, он опозорил себя в глазах офицеров, и обратного хода ему не было. Другими словами, он стал изгоем, хотя окрестные мальчишки по-прежнему уважали его за силу и ловкость. Выход был один: послать конюха на поиски Итурбида и уговорить его быть на мосту в тот час, когда генерал будет возвращаться домой. Пгнерал всегда сочувствовал земляку, и Итурбид об этом знал, поэтому ломаться не стал, а сразу согласился встретиться в условленном месте. Встреча состоялась утром: Итурбид пересел на лошадь конюха и какое-то время ехал рядом с генералом. Тот рассказал ему о плане, и, слово за слово, индеец связал себя клятвой хранить молчание, а потом и согласился участвовать в операции. Со своей стороны, генерал пообещал ему, в случае благополучного исхода, полную поддержку и капитанский чин в будущей республиканской армии. Не забыли они и о таких «мелочах», как экипировка, пика, лошадь. Потом разъехались: Итурбид повернул назад, в город, а генерал поехал домой.