Рука паека замерла в воздухе.
— Они уверены, что эти сведения соответствуют действительности?
— Да, старейший.
— Интересно, — Пиар отложил инструмент, похожий на ножницы, отодвинул срезанную ветку. — Все, что мне удалось выяснить относительно монголов, свидетельствует об их выдающихся боевых качествах. Победить монголов можно, лишь обладая подавляющим численным преимуществом или за счет технологического превосходства.
Гнард ничего не ответил.
— Возможно, я переоценил их доблесть. А может быть, нынешние монголы просто уступают своим предкам.
Гнард хранил молчание.
— Располагает ли Разведывательный Дивизион сведениями о вожде монголов, Казархане? Погиб ли он в бою?
— Абсолютные потери, это означает, что в живых не осталось никого.
Пиар помолчал, обдумывая слова гнарда.
— Скажите мне, — заговорил он снова, прерывая затянувшуюся паузу. — Совет по-прежнему придерживается плана создать из монголов оккупационные полицейские силы?
— Насколько мне известно, да.
— Интересно, — негромко пробормотал Пиар, переваривая полученную информацию.
Он еще раз внимательно осмотрел деревце и кивнул.
— Вы можете идти.
— Слушаюсь, — гнард направился к выходу. После того, как дверь с шипением закрылась, паек поднял голову и прошептал лишь одно слово:
— Лжец.
Глава 56. ВЕЛИКАЯ КИТАЙСКАЯ СТЕНА, СВОБОДНЫЙ КИТАЙ
Герелхан вернулся, объехав Новую Золотую Орду, продолжавшую свой путь по Великой Стене. Шел третий день марша. Кони выглядели неплохо, им удавалось иногда пощипать травы, а вот люди питались в основном сушеной бараниной да высасывали мозг из костей. Некоторые, лишенные и этого, вскрывали вены на шеях своих лошадей и припадали губами к ним, как это делали монголы первой Золотой Орды. Кое-кто вез в приседельных сумках сухой творог. Размешав его с водой, они получали нечто вроде серой кашицы, которой и поддерживали свои силы, но желудки, требовавшие баранины, не успокаивались.
— Люди устали, — доложил Герелхан.
Казархан встретил известие внешне бесстрастно.
— Люди меня не беспокоят. Они выдержат, потому что моя воля это их воля. А как кони?
— Они не так ослабели.
— Но ослабели?
— Некоторые, да, — кивнул Герелхан.
— Если кони устанут, — задумчиво сказал Казар, — то воля воинов не будет иметь никакого значения. Она не удержит монголов в седле, когда их скакуны лягут умирать.
— До ближайшего пролома в стене еще полдня пути, а свернуть невозможно, — заметил Ариунболд.
— Значит, необходимо дойти до него.
Казархан умолк. Стук копыт сотрясал воздух. От этого бесконечного грохота дрожала даже Великая Стена. Время от времени с нее падали камни, осыпался раствор. Хан ханов почесался.