Комо Дат повернулся к монитору.
— Оператор, найдите мне землянина со знаком Белой Карты.
Оператор склонился над приборной панелью, и вскоре пересекающиеся электронные линии разделили экран яркой зеленой решеткой. Каждый квадрат после сканирования становился голубым. После дюжины неудачных попыток сканер наткнулся на нечто новенькое.
В сектор наведения попал наконец один-единственный всадник. Увеличенное изображение его лица появилось на экране, и оба марсианина сразу же узнали знакомые жесткие черты Казархана, скачущего во главе огромной колонны.
Глаза — живые кинжалы, черные, свисающие на лоб волосы, под ними знак Белой Карты — бледный череп на фоне полной луны.
— Жив… — проскрипел Дат.
— Жив… Его жизнь — завоевания. А мы сильно задели его чувства гордости и чести, — тихо сказал Пиар.
Кулак Дата опустился на консоль.
— Вопрос нужно поставить перед Советом.
— Предоставляю эту честь вам.
Дат сердито уставился на Пиара.
— Хотите уйти от ответственности, паек?
— Нет. Всего лишь соглашаюсь с вашим опытом и возложенными на вас полномочиями. Ведь если сам Совет отдаст приказ уничтожить этого монгола и его войско, то ясно, что вся ответственность падет на широкие плечи всесильного главнокомандующего… Комо Дата.
Дат молча посмотрел на своего соперника и союзника, неохотно признавая его правоту, затем, когда корабль пересек границу Всемирной Стены, вернулся к своим обязанностям.
Глава 60. ВЕЛИКАЯ КИТАЙСКАЯ СТЕНА, СВОБОДНЫЙ КИТАЙ
На землю упала ночь. Под ее мягким покрывалом даже неумолкающая дробь копыт Новой Золотой Орды зазвучала иначе: приглушенно и как-то незнакомо. Кожаные доспехи всадников, еще не просохшие после перехода Желтой реки, поскрипывали и попискивали, как голодные мыши.
Привлеченный неестественным сиянием над головой, Казархан посмотрел вверх.
— Что это за звезда? — спросил он у Байяра, указывая на небо над оккупированными марсианами землями.
— Которая?
— Вон та, желто-зеленая.
Байяр долго смотрел в указанном направлении.
— Возле Улан Нуд не должно быть звезды такого цвета и размера, — сказал он наконец.
— Возможно, она висит там, потому что упала с Улан Нуд.
— Ты думаешь, это небесный шатер Костяных Голов?
— Вполне возможно, если верить тому, что рассказывают.
— Не знаю, стоит ли верить рассказам, Казархан, но если ты так думаешь, то это уже первое доказательство того, что так оно и есть.
— Конечно. Разве я не хан ханов всех монголов под Вечным Голубым Небом?
— Сегодня, мой господин, небо черно, — заметила Утренняя Лань.
До этого она без устали мурлыкала под нос «Дядю Намсана», чего раньше за ней никто не замечал.