Глава 64. ВЕЛИКАЯ КИТАЙСКАЯ СТЕНА
Вспышка белого света предупредила Казархана о приближающемся луче смерти. Он спрыгнул с седла, успев ударом ноги сбросить и Утреннюю Лань. Перекатившись к краю, Казар соскользнул вниз и повис на руках, чувствуя под собой пустоту. В следующий миг его напрягшиеся пальцы обожгло ударившим в камень лучом.
— Утренняя Лань, — выдохнул он. — Отзовись!
— Я жива, мой господин, — раздался дрожащий голос женщины.
— Орда приближается. Пусть твоя лошадь идет без тебя. Садись на первую попавшуюся.
— А если всадник не позволит?
— Сбрось его под копыта. Ты — хан. Он — всего лишь боевой пес и живет для того, чтобы умереть.
— А как же ты?
— Увидишь меня живым или не увидишь совсем. Приготовься!
Копыта громыхали совсем рядом. Камень, на котором повис Казар, задрожал. Пропустив несколько шеренг, Казар напряг мускулистые предплечья и подтянулся. А вот съехавший набок при падении островерхий шлем загремел вниз.
Какой-то неудачливый наездник, испытав хватку железных пальцев своего хана, упал с криком под копыта, но ухватился за чью-то протянутую руку и был спасен.
Просунув ноги в качающиеся стремена, Казархан справился со взмыленной лошадью и погнал ее вперед через шеренги, крича изо всех сил:
— Дорогу! Дорогу хану ханов, псы Золотой Орды!
Ни один монгол не встал на его пути, и вскоре Казар добрался до первых рядов, но не стал выходить в голову колонны, заметив следующую за ними звезду.
— Ариунболд! Что с Байяром? — крикнул он в темноту.
— Он у меня, господин.
— Жив?
— Умирает.
В лунном свете лицо Казархана блеснуло сталью. Пришпорив коня, он догнал покачивающийся штандарт с девятью бычьими хвостами и протянул руку.
— Дай его мне, — рыкнул Казар.
Ариунболд скакал, зажав поводья в зубах и держа в правой руке незыблемый штандарт. Левая сжимала овечью доху Байяра. Тот почти выскользнул из нее, каблуки сапог волочились уже по камням.
Без видимых усилий Казар поднял умирающего монгола и положил поперек луки седла. Байяр распространял запах жареного поросенка. Одежда на нем дымилась.
— Ты хорошо служил мне, Байярхан.
— Я… хан? — с трудом выговорил Байяр.
— Ты не колеблясь исполнил мою волю, вот почему я назначаю тебя ханом.
Сквозь гримасу боли просочилась улыбка.
— Это хорошо… когда не колеблясь… иногда, — Байяр поперхнулся кашлем. — А иногда… плохо.
— Иногда лишние колебания означают выбор между быть задушенным или застреленным. Ты сделал достойный выбор. Я горжусь тем, что знал тебя.