– Прекрати немедленно! Если сдашься, у нас и впрямь не будет ни единого шанса.
По щекам текут слезы, я утираю их свободной рукой.
– Как вы можете верить, что мы выберемся?
– Я верю в тебя.
Фыркаю и закатываю глаза. От совершенно нормальной реакции становится чуточку легче, но Арчер гнет свое.
– Я серьезно! – Он еще настойчивее сжимает мою ладонь. – Ты мотивированная, находчивая и за последние месяцы пережила очень-очень многое. Нужно лишь еще немного постараться.
Арчер отпускает меня, и я, вздохнув, усаживаюсь у стены. Я по-прежнему не верю, что нам удастся спастись, но без боя сдаваться не намерена.
– И каков план?
По-моему, Арчер пытается улыбнуться, но лицо у него – сплошной распухший синяк, и в итоге он морщится.
– Думаю, они возьмут нашу кровь для работы над препаратом. И вот тут у нас появляется возможность. – Арчер поворачивает голову в мою сторону. – К тому времени тебе нужно вернуть магическую силу.
– Я пробовала. Помогает только Кровавая магия.
– Раз она помогает, значит, дар не пропал, – настаивает Арчер. – Тебе нужно понять, как до него добраться. – Агент запрокидывает голову и смотрит в темный потолок.
Он долго молчит, а я вздыхаю и его размышлениям не мешаю. Самой есть о чем подумать. Перебираю и анализирую то, что Кэл говорил о магии, размышляю о том, как мне помогает присутствие Морган, даже когда она не задействует дар.
Но как принять свое горе в ситуации вроде нынешней и не захлебнуться в нем?
– Страх вряд ли поможет, – наконец говорит Арчер. – Иначе можно с уверенностью утверждать, что дар вернулся бы к тебе еще в кабинете.
Обожженные ладони детектива – красноречивое свидетельство того, что страх – не та эмоция, которой я избегаю.
– Простите, простите меня, пожалуйста!
Арчер качает головой.
– Ни на секунду не вини себя, Ханна. – Заклинатель затихает, закрывая глаза от боли. – Не хочу давить на тебя, но если ты не вернешь дар… – Он не договаривает, и мое сознание проворно воссоздает кошмарный конец фразы.
– Я постараюсь, – обещаю я. – Все силы приложу.
Я действительно стараюсь. Арчер засыпает, а я пытаюсь дотянуться до силы. Заставляю себя сокрушить стены вокруг собственного сердца. Я давлю на каждую душевную рану до тех пор, пока от раздражения, боли, страха и отчаяния не становится трудно дышать.
В подвале без окон время значения не имеет, но мне кажется, что прошло несколько часов. Я выбилась из сил, но голова продолжает работать в турбо-режиме. Не понимаю, как это случилось – и как случается раз за разом. Нападение на Бентона – моя ошибка, но то, что Охотники нашли нас и отравили Арчера? Здесь моей вины нет.