Зрители радостно галдят и дружно аплодируют.
Вспыхивают прожекторы, озаряя темную фигуру среди тумана, который скоро рассеивается. Элис делает шаг вперед. «Ва-у-у-у!» – совсем как на концерте вопят некоторые зрители, заразительное ликование распространяется от столика к столику.
Как и на рекламных постерах, Элис одета во все черное, но не в кожанку, а в элегантный костюм-тройку, дополненный бабочкой и черно-белыми модельными туфельками. Старомодная шляпа волшебницы нахлобучена на лоб, розовые волосы струятся по спине.
Дойдя до края сцены, Элис отвешивает эффектный поклон, снимает шляпу и кидает ее в сторону. Головной убор падает аккурат на вешалку для одежды, которую я до сих пор не замечала. Бросок впечатляющий, хотя, наверное, после пары попыток такой получился бы у любой Кровавой Ведьмы.
– Большое спасибо, что пришли! – говорит Элис и вытаскивает из кармана колоду карт. На элегантном воротнике у ведьмы – микрофончик, придающий голосу объемное звучание. – Мне нужен доброволец.
Вокруг меня вырастает лес рук: каждому зрителю хочется, чтобы выбрали его.
Но я руку не поднимаю. Голос Элис кажется знакомым. Он будоражит глубины моего сознания, но где я его слышала, не помню.
Ведьма вызывает даму из второго ряда, та поднимается на сцену и вытягивает карту.
С каждой фразой Элис ощущение дежавю усиливается. Я вглядываюсь в ее лицо, стараясь рассмотреть черты, скрытые за жирной подводкой, стрелками и мерцающим хайлайтером.
Элис кладет карты даме между ладоней и сжимает их. Исчезает вся колода… за исключением одной карты.
Когда ведьма берет карту, публика охает, а женщина потрясенно смеется, подтверждая, что вытягивала именно шестерку червей.
– А где другие карты? – недоумевает дама, теребя шестерку.
Элис приглядывается к публике.
– Вы, мужчина в красном галстуке! – зовет она. – Проверьте карман пиджака! Да-да, внутренний!
Через два ряда от нас, за четвертым столиком слева, мужчина в красном галстуке проверяет карманы. Он смеется, вытаскивая колоду карт, и поднимает ее на всеобщее обозрение.
Публика ликует. Элис выглядит победительницей, а у меня по спине бегут ледяные мурашки. Теперь я вспоминаю, что к чему. Волосы у той Кровавой Ведьмы были не розовые, а белокурые, она собирала их в тугой пучок. Вместо милой «эстрадной» улыбки я вспоминаю лицо, перекошенное от страха и злости.
Я чувствую, как ее рука сжимает мое горло.
Не выполнить мне задание Совета.
– Я ее знаю! – шепчу я Морган. Все надежды уничтожить препарат до начала судебного процесса летят в тартарары.
Морган не сводит взгляд со зрителя, выискивающего в колоде шестерку червей.