Девушка вскрикнула и хотела было укрыться за дверью, но тут ужи и гадюки все разом зашипели:
– Приветствуем тебя, гос-спожа! Прими наш низкий поклон.
В тот же миг полозы свернулись пружинами и величаво опустили головы до самой земли, кивая и покачиваясь из стороны в сторону.
Марна замерла, не смея выдохнуть.
– Госпожа, – тем временем, зашелестела медная Веретеница, что обвила хвостом колонну крыльца, – мы приш-шли, чтобы провести тебя во владения нашего Царя – Великого Змия Златого, что правит от начала Заветного леса до далекого Южного моря.
– Стало быть, вы и есть мои сваты? – все еще не веря своим глазам, молвила Марна.
– С-сваты, сваты… – дружно зашумели змеи.
– Но где же кони и телеги? Я не вижу отряда, что будет сопровождать меня.
– Мы – твои провож-жатые, – прошептала учтиво Веретеница, опустив отливающую медью голову. – С-собирайся, нам давно пора в путь.
– Неужто мы так и пойдем? – дрожащим голосом спросила девушка. – Не взяв с собою даже приданого?
– Нам велено отвес-сти тебя в лес. А про другое мы не ведаем, гос-спожа, – хором зашуршали змеи.
Вздохнула Марна и ответила посланцам так:
– Хорошо. Быть по-вашему. Но мне все равно нужно собраться в дорогу.
– У тебя есть время до рас-света, – кивнула, шипя, ломкая Веретеница. – Мы будем ждать тебя здес-сь.
Как только Марна затворила за собой дверь, она прислонилась без сил к стене и закрыла глаза. Небылью казались ей раньше россказни про Змия и лужайки волшебные, а теперь она должна отправляться в лес, чтобы стать Змеевною. В ту минуту хотелось девушке бежать сломя голову и спрятаться так, чтобы ни Царь Змеиный, ни какой другой жених не отыскал ее вовек. Но от себя не убежишь, и коли по доброй воле она дала при слуге Змия обещание, то ей его выполнять.
Девушка вдохнула полной грудью холодный воздух и отправилась в светлицу. Тихо, как мышка, кралась она по палатам, чтобы не разбудить отца. Молча надевала теплые одежды, прочные сапоги. Затем разыскала чернила и села у камелька за бумагу.
«Милый батюшка, – писала Марна, – вас и других любых мне людей я уберегла от лиха. И теперь должна отдать за это плату справедливую. Потому ухожу, и думаю, больше нам не суждено свидеться. Не тревожьтесь обо мне. Обещаю, что буду жива и здорова и никогда не забуду вашей отеческой любви. Простите дочь за то, что уходит под покровом ночи, не прощаясь. Но я знаю, вы не пустите по доброй воле.
Умоляю не искать меня! Я не одна и нахожусь теперь под покровом других всевластных защитников. Ни о чем не печальтесь, тогда и мне будет веселее вдали от дома. Обнимите крепко Любушку. Марна».