– Баюн! На помощь!
А когда поняла, что некому ее выручать, бросилась со всей силы на болотное чудовище.
– Хмель! – кричала она отбиваясь. – Хме-ель!!!
Но не мог спасти ее златокудрый юноша. Колдовство его слабело с каждым днем, и здесь, в трясинах, не сумел он даже явиться видением пред очи несчастной Марны.
Тьма сгустилась пуще прежнего, снова заухал бесовский сыч и закружил торжествующе над темною топью. С берега в воду, подвывая нетерпеливо, слезли другие твари. Давно они не ели человечины, а сегодня, видно, будет знатный пир. Ведь как бы храбро ни билась девица, руки ее опускаются все ниже, силы на исходе, а крючковатые лапы уже готовы утащить добычу в темный омут.
Но вспыхнул у кромки трясины огонь алый, поднялся костер до небес, и бросились болотницы врассыпную. Ведь больше всего боялись они света. Тем временем рядом с рукой захлебывающейся Марны булькнула в воду веревка конопляная. Ухватилась за нее Змеевна из последних сил, стала пробираться к берегу. На том конце потянули, и вот, спустя несколько минут, лежит девица на земле: грязная и дрожащая, словно испуганный зверек.
– Ничего, – сказал ласково женский скрипучий голос. – Главное, что жива…
***
Надолго померк свет для Марны. Сначала была она просто в беспамятстве, а потом и в бреду. В горячке металась по постели и все кричала, стонала сквозь сны. То пламя ей колдовское виделось, то Лихо протягивало сквозь марь свои костлявые пальцы.
Но Чара – ведунья, к которой попала девица – хорошо знала свое дело. Еще накануне, ворожа у костра, увидала она сквозь пламя невесту Полоза. Да не успела предупредить, чтоб не ступала госпожа на болота. Нынче кикиморы разъярились не на шутку. Зима разогнала зверей да птиц, и голодные чудища совсем потеряли страх. Уводили они людей в трясину и там топили.
Уже много лет Чара жила в лесу одиночкой. Бывало, приходили к ней люди с хутора и с деревень за помощью. То скотинка захворает, а то и дитя малое. За снадобья свои ведунья просила еды, иногда и работа какая требовалась. Скажем, настил из соломы починить, прорехи в крыше залатать. Так и жила кудесница в лесу, богатства ей были без надобности.
Был у нее ослик, куры да гуси дикие, избушка низкая, до стрехи заросшая мхом. Внутри всегда горел веселый колдовской огонек. И не пугала Чару ни стужа лютая, ни ураган буйный.
Да только стала кудесница замечать, что зима все не отступает. Не холода задержавшиеся были тому виной, а жадность Зимавы. Потому, как узнала травница, что идет через земли здешние Змеевна, вознамерилась ей помочь во что бы то ни стало.