Час ли минуту шла она, но вот почти размотался заветный клубочек. А лес все гуще, и ухает мрачно филин. Словно снег, сияет белая кожа Марнина в свете месячном. Остановился клубок у холма, покружил немного, да и раскрутился вовсе. Встала рядом девушка, разглядывая покрытый снегом курган – ничего не видать на нем. Но вот блеснули задорно рожки месяца, и сквозь корочку снега стали пробиваться зеленые ростки.
– Змеиное зелье, – не веря своим глазам, прошептала невеста Полоза.
Так и стояла у подножия, пока творилось диво, а затем поднялась и присела в мягкую благоухающую траву. А как вдохнула тот запах, не смогла сдержать слез. Пахло зелье древесной смолой и полевыми цветами, а еще можжевельником да душистым мохом. И был это запах Хмелев, который Марна, видать, запомнила на всю жизнь.
Сидела путница в высокой траве, а слезы капали из ее глаз. И везде, куда они падали, мерцали в свете месяца камушки горного хрусталя.
Между тем трава прекратила свой рост, и на кончиках стеблей показались нежные желтые бутоны. Распустились соцветия, да так и замерли, окрасив пригорок золотом.
Сквозь слезы глядела на них Змеевна и понимала, нет у нее силы взять назад свое обещание. Ведь ставши вновь человеком, должна она будет позабыть колдовство всякое, а тем паче смех звонкий свирелевый, что согревал сердце.
– Не так много времени осталось у тебя, Марна, – послышался нежный певучий голос.
Это Хмель стоял рядом, по колено в золотистых цветах. Был его взор печален, а на челе ясном тень усталости.
– Не нужно мне время… – пробормотала в ответ девица.
– Собирай быстрей, неразумная. Еще мгновение, и цветы потеряют свою колдовскую силу, а после и вовсе исчезнут с глаз.
– Не хочу я зелья змеиного! – мотнув головой, выкрикнула невеста Полоза.
– Не хочешь? – дрогнувшим голосом спросил Хмель.
– Говорила ведь, коли однажды дала обещание, то выполню.
– Почему же ты плачешь тогда? – присев рядом со странницей, спросил ласково слуга Змиев.
Глядел он в очи серые, как в душу, и невозможно было укрыть правды от его горячего взора.
– Потому что не увижу боле родных и близких и вскоре стану для них чужая, словно непостижимые лесные духи, как Змий, о котором слагают легенды, но боятся встречи с ним. А это значит, не суждено мне даже поговорить с людьми, когда я стану женой Полоза.
И она зарыдала пуще прежнего.
– Марна, не плачь. От горя твоего лежит на моей душе камень и тяжко вздохнуть. Коли хочешь, скажу Змию, что пропала ты без вести в болотах проклятых. Найду ему другую нареченную.
И с этими словами он принялся рвать золотые бутоны, складывая их в корзинку.