— Родился я не здесь.
— Да. Родились вы в Иркутске. Сибиряк, точно? Вы не считаете, что Ленинград — единственный город на земле. Ваши родители изъявили желание сюда переселиться.
Андрей рассматривает свои руки. Он едва может поверить, что они ведут подобный разговор. У ребенка нашли опухоль кости нижней конечности. Волков умный мужик. Несомненно, он должен понимать, что это значит. Однако, пожалуйста, вот он сидит и пересказывает ему содержание его личного дела, как на…
«Не думай об этом!»
— Как я уже говорил, я сам пережил блокаду, — продолжает Волков, словно теперь, в обмен на биографию Андрея, он решил пересказать ему свою собственную. — Поэтому ленинградцам не в чем меня упрекнуть, впрочем, как и вас. Но родился я в Красноярске.
— Правда? — Андрей невольно испытывает прилив симпатии к земляку. Возможно, Красноярск и отстоит от Иркутска на четыреста километров, но по отношению к Ленинграду оба они находятся в другой вселенной.
— Отзывы о вас отличные, — говорит Волков.
— Я всего лишь обычный врач.
— Вот именно! — Волков одобрительно улыбается. — То, что надо. Народу не нужны космополитические претензии. Люди хотят иметь дело с обычными, преданными своему делу специалистами. За вами закрепилась репутация превосходного диагноста, и процент положительных исходов лечения у вас очень высок.
Андрей видит, что Волков и вправду забыт, что здесь он находится лишь в качестве отца, у которого серьезно заболел ребенок. Он смотрит в пол, чтобы не встретиться с ним взглядом в тот момент, когда тот снова об этом вспомнит. В комнате повисает молчание. Запах сирени становится удушливым.
— Мой мальчик хочет, чтобы его лечили вы, — говорит Волков. — Вы ему понравились. Он думает, что вы здесь самый лучший доктор, не то, что эти ваши Русов или Бродская.
— Простите, но хирург, которого я порекомендовал бы для проведения операции, как раз Рива Григорьевна Бродская. Она не только первоклассный хирург-ортопед, но и обладает необходимым опытом в оперировании… опухолей. К тому же она работала детским врачом-ортопедом. Подобное сочетание факторов в данном случае бесценно.
Волков прикрывает глаза.
— Не нравится мне ее внешность, — говорит он.
Андрей наклоняется к нему. Это риск, но он готов на него пойти.
— Может, подумаете еще раз? В случае вашего сына — если по результатам биопсии понадобится еще одна операция — крайне важно, чтобы хирург мог правильно оценить размер и границы опухоли уже при заборе образца ткани. В этом случае его дальнейшие решения будут базироваться на прочных основаниях. Понятно, что гистологическое исследование — дело патологоанатомической лаборатории, однако опытный хирург может сделать определенные выводы уже при проведении биопсии. По моему мнению, Бродская — идеальная кандидатура.