— Спасибо, Антисфен, садись! — говорит она, а затем поворачивается к Гипподаму. — Наш Сократ похвалил тебя, пусть и через посредника. Что ты на это скажешь? [75]
— Попрошу еще вина, — отвечает Гипподам. — Если хочешь, чтобы я продолжал развлекать посетителей рассуждениями о градостроительстве, налей мне за счет заведения. Я это заслужил.
Гипподам, сын Еврифонта, уроженец Милета (он изобрел разделение полисов и спланировал Пирей, он и вообще в образе жизни, движимый честолюбием, склонен был к чрезмерной эксцентричности, так что, как некоторым казалось, он был очень занят своей густой шевелюрой и драгоценными украшениями, а также одеждой простой и теплой не только в зимнее, но и в летнее время и желал показать себя ученым знатоком всей природы вещей), первым из не занимавшихся государственной деятельностью людей попробовал изложить кое-что о наилучшем государственном устройстве.
Аристотель. «Политика», 2.1267B
Фанагора доливает вина в чашу Гипподама, и тот принимается излагать мысли, которые, очевидно, высказывал уже не один десяток раз:
— Во-первых, никогда нельзя считать, что город достроен. Город — живое существо, вроде дерева. Он будет расти и меняться. Нужно предусмотреть возможности для этого. Поэтому план должен быть гибким. Дома состоят из кирпичей, а города — из кварталов, формируемых пересечением дорог с севера на юг и с востока на запад. Важные объекты следует размещать в центре, на некотором расстоянии от домов, чтобы избежать заторов на дорогах, причем главные дороги нужно прокладывать мимо таких объектов, а не через них. Сравните беспорядок афинской Агоры с моей, Гипподамовой агорой: одну пересекают целых две шумные улицы, а другая тянется вдоль улицы, ведущей к храму Артемиды. И ширина этой улицы — шестьдесят локтей, так что там достаточно места для праздничных толп, процессий и вообще любых мероприятий! [76]
Гипподам предпочитает не упоминать о том, что Перикл не вполне доверял строптивому населению Пирея, полного метэков, торговцев и иноземных веяний. Потому-то он и поручил Гипподаму сделать главную дорогу широкой и прямой. Ехать по ней в самом деле удобно, но Периклу важнее было то, что во время беспорядков широкую дорогу сложнее перегородить приличной баррикадой. А еще по широкой дороге отряд гоплитов может, держа строй, промаршировать до самой гавани.
Эта информация наверняка расстроила бы бунтарей, путешественников и метэков, слушающих Гипподама. Зная, что какой-нибудь циник может высказать подобное предположение в любой момент, Гипподам поторопился перечислить преимущества широких дорог.