— Но тот, у кого украли кошелек, — вновь встревает Антисфен, — лишается кошелька. А тот, у кого позаимствовали идеи, своих идей не лишается! Это как если бы один человек осветил свой дом огнем из очага другого. Огонь был у одного, а теперь есть у обоих.
— Теперь вижу, что ты ученик Сократа, — ворчит Гипподам.
— И вообще награждать человека, предлагающего новые идеи, опасно. Ведь возникнет настоящий рынок идей! Это
Афины, хороших идей у нас хоть отбавляй. Но вдруг кто-то решит, что выгодней промолчать, а потом продать свои идеи фиванцам или коринфянам?
Что касается предложения о необходимости оказывать какой-либо почет тем, кто придумал что-нибудь полезное для государства, то на этот счет небезопасно вводить узаконение. Такого рода предложения лишь на вид очень красивы, а в действительности могут повести к ложным доносам и даже, смотря по обстоятельствам, к потрясениям государственного строя.
Аристотель. «Политика», 2.1268
Остальные собравшиеся одобрительно бормочут. Некоторые возвращаются к своим напиткам, другие просят Пантарка принести ужин. Многие принимаются обсуждать свои дела. Лишившись слушателей, Гипподам встает из-за стола и говорит нарочито важно:
— Видно, я просто теряю время. В этом городе немало мест, где мне окажут достойный прием! Я и так тут засиделся. Кстати, отвратительное вино!
Гипподам швыряет на стол перед Фанагорой несколько оболов и скрывается в сгущающихся сумерках.
ОЦЕНКИ АНТИСФЕНА
(впоследствии видного представителя философской школы киников) …Антисфен, высмеивая тех афинян, которые гордились чистотою крови, заявлял, что они ничуть не родовитее улиток или кузнечиков. <…> Жил он в Пирее и каждый день ходил за сорок стадиев, чтобы послушать Сократа.
Диоген Лаэртский. «О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов», 6.1–3.
…Антисфена, человека более одаренного, нежели образованного.
Цицерон. «Письма к Аттику», 12.38[77]
Первый час ночи (18:00–19:00)
Гетера готовится к симпосию
Фаргелия осторожно надевает туфлю из телячьей кожи на свою изящную ножку.
— Мне нравится, как говорит этот Автолик, — замечает она, — хоть он и недостаточно образован для этого симпосия.
Аспасия окидывает свою юную протеже внимательным взглядом. Фаргелия знает, что обязана вниманию Аспасии прежде всего своим именем: точно так же звали ее собственную наставницу. Аспасия училась и на ошибках первой Фаргелии. Та выходила замуж в общей сложности четырнадцать раз — для Афин это абсолютный рекорд. Сама Аспасия была замужем всего дважды.
Вторым ее мужем был Лисикл, торговец шерстью. Он погиб в Карии, пытаясь собрать налоги со злостных неплательщиков из числа подданных Афинской державы. Первым — Перикл, руководивший Афинами, но умерший от чумы во время войны со спартанцами. Впрочем, «муж» — это сильно сказано: как представитель одного из знатнейших афинских родов, Перикл не мог официально жениться на чужеземке (Аспасия родом из Милета).