А на другой день пришел на кафедру, нашел свое сочинение и видит, что оно всё исчеркано, а на последней странице стоит жирная тройка за подписью главного проверяющего профессора Сомова.
Удивился Воздвиженский, пошел с этим сочинением к Сомову и, не признаваясь, что это он автор, спросил:
– Почему у этого абитуриента тройка? По-моему, хорошо написано.
– Нет двух запятых, Белинский не процитирован, присутствует субъективный аргумент «мне нравится», почерк какой-то детский, слабоумный, да и вообще слабая… очень серенькая работка! – зевнул Сомов.
СПЕЦИАЛИСТ ПО ШЕВЧЕНКО
Однажды на кафедру приехал доцент Олексiй Максимов, специалист по Тарасу Шевченко. Он говорил только по-украински и требовал себе переводчика. Стали профессора спорить, умеет Олексiй Максимов говорить по-русски или нет.
– Да всё он прекрасно умеет! – говорит профессор Львовский. – Я по его глазам вижу, что он меня понимает. Это я как славист говорю.
– А я помню его лет десять назад на конференциях. Он тогда был Лешка Максимов, первейший мой друган! Булгаковым занимался, «Белой гвардией». Но потом чего-то на Шевченко перескочил, – огорчается доцент Воздвиженский.
– А вот, интересно, если он ночью палец дверью прищемит, на каком языке он ругаться будет: на русском или на украинском? – ехидничает Югов.
– Нет, – огорчается Воздвиженский. – Боюсь, что тоже на украинском. Я по глазам вижу, что Лёха окончательно перековался. Если Сидорчук, или Колесник, или Кац – те нормально, всегда по-русски говорят, хоть дома, хоть на работе, а вот если Иванов или Тарасов, у тех психика не выдерживает.
Так бы и спорили до бесконечности, но тут Маргарита Михайловна, ответственный секретарь, случайно помогла. У нее на шкафу конфеты были припрятаны, которые студенты на зачеты натаскали. Много конфет, коробок пятьдесят. И потому к этому шкафу даже на два метра подходить было опасно: Маргарита Михайловна воевать начинала. Все на кафедре это знали, а Олексiй Максимов все-таки человек новый. И вот он закинул на шкаф свою шапку, а как стал ее доставать, коробки и посыпались.
Маргарита Михайловна услышала звук и как подскочит. Схватила двумя руками словарь Ожегова, издание второе, дополненное, и ну за Олексiем гоняться. Размахивает словарем, совсем себя не помнит. А Олексiй Максимов даже и защищаться толком не может, только вокруг стола бегает и кричит:
– Спасите! Уберите ее от меня, а то я за себя не отвечаю!
Так и вспомнил русский язык. Потом с Воздвиженским до третьего часа ночи на кафедре водку пили, там потихоньку и заночевали. В университете пить было нельзя, но охрана там нормальная. Пить нельзя, но если культурно, то немножко можно.