Я удивился и довольно долго молча стоял после его резкого отказа.
– Должен ли я передать что-то еще, милорд? – наконец спросил я. – Возможно, вам известно какое-то лекарство, которое облегчит страдания моего господина? Ведь вы говорили, что получили ожоги от крови дракона. Вы показали нам руку.
Лорд Ксанико впервые посмотрел на меня, словно забыл о том дне, пока я о нем не заговорил.
– Бесполезно, – сказал он. – С этим ничего нельзя сделать.
– Я не понимаю, милорд.
– Не могу представить, что тут непонятного, – по-моему, я высказался предельно ясно. – Он стянул перчатку и протянул ко мне изуродованную руку. – Иногда боль становится невыносимой. Кровь Петлезмея попала на мою руку более трех Великих лет назад – задолго до твоего рождения, однако бывают дни, когда она мучает меня с той же силой, что и в день сражения с Червем. Раны твоего господина гораздо хуже. – Он покачал головой. – Но и это еще не вся история. Кровь червя… обладает силой и страшным могуществом. Она наполняет разум мыслями и проникает в сон. Твой господин говорит о своих снах?
– Да. Но сны часто сопутствуют лихорадке…
– Нет, тут совсем другое. Это не сны, показывающие другие места – даже миры. Не те, что говорят, о чем думают другие или что принесет будущее.
– Вы… вы видите такие сны, милорд?
– Не каждый день. Но они у меня бывают. Это похоже на припадок. Я не знаю, когда они придут, пока не оказываюсь в таком сне. Иногда он рождает экстаз, когда ты отбрасываешь оковы жизни и купаешься в море звезд. В другие моменты возникают такие ужасные видения, что у меня готово разорваться сердце. Но боль, ощущение горящей плоти никогда не покидают меня надолго. И я боюсь, что нечто похожее будет происходить с твоим господином, или даже хуже – ведь его раны серьезнее моих.
Моя собственная боль от ожогов драконьей кровью уже прошла, и я питал надежду, что и мой господин когда-нибудь поправится, поэтому слова Ксанико стали для меня сильнейшим ударом, возможно, я даже сделал шаг назад.
– То есть вы хотите сказать, что мой господин никогда не выздоровеет? – спросил я.
– Именно это я и хочу сказать, оруженосец, и еще добавлю, что в некотором смысле господина, которого ты знал, больше нет, как если бы он умер. Теперь в нем находится черная кровь дракона. И нет никакого средства, позволяющего что-то изменить, иначе я бы о нем знал.
Я с трудом сумел сделать вдох.
– И ужасная боль никогда не пройдет?
Ксанико поднял руку в перчатке.
– О, боль – это наименьшее из зол. Она приходит и уходит, хотя никогда не исчезает совсем. Возможно, целители Асу'а даже смогут немного ее ослабить.