– Оруженосец Памон. Вот ты где.
Представители народа моего господина могут перемещаться бесшумно, словно тени, когда того желают. Как ребенок, пойманный на месте преступления с украденным фруктом, я боялся встретить взгляд Инелуки, но заставил себя обернуться.
– Да, милорд?
– Мой брат действительно посылал тебя за мной?
– Я так подумал, милорд. Если я ошибся, то могу лишь просить у вас прощения…
– Он сказал, что хотел видеть меня завтра утром. А не сейчас.
Инелуки не показался таким рассерженным, как я опасался. Очевидно, после нашей встречи на лестничной площадке его отвлекло что-то другое.
– Я могу лишь предложить свои извинения, милорд. Наверное, я неправильно его понял.
– Несомненно, несомненно. – Его тон указывал на то, что мои слова его не убедили. – Но постой здесь еще немного, Памон.
Он довольно долго молчал, и я начал опасаться того, что может произойти. Инелуки вообще не обращал на меня внимания, если не считать редких приказов или вопросов о том, чего хотел или что сказал Хакатри, поэтому я не мог придумать причины, по которой он меня задержал, если только не решил наказать за вмешательство.
– Мой брат… – наконец заговорил он с очевидной неохотой. – Мой брат не может… Памон, если он тебе не безразличен, ты должен убедить его вернуться в Асу'а.
Меня удивило, что, вместо того чтобы отругать меня за вранье, он обращается ко мне со столь невозможной просьбой.
– Я, милорд? У меня нет такого права. Вы можете говорить с ним об этом, но я?..
– Нет, я не могу, – с горечью сказал Инелуки. – Неужели ты думаешь, что я не пытался? Он не станет меня слушать. Он полон решимости защитить меня от моей глупой гордости.
– Он вас любит.
– Но это не повод, чтобы умереть, – заявил Инелуки.
Я был потрясен и напуган. Я никогда не слышал, чтобы брат моего господина разговаривал так, словно я член семьи, и это показалось мне плохим предзнаменованием.
– Умоляю вас, не произносите таких ужасных вещей, милорд! – воскликнул я.
– Тут ничего нельзя изменить – я не могу придумать другого выхода. С того момента как я дал проклятую клятву, у меня появилось ощущение, что мы оба обречены.
– Тогда откажитесь от клятвы, лорд Инелуки.
Он рассмеялся, и мне совсем не понравился его смех.
– Все не так просто. Когда отдаешь себя силам, управляющим нашим миром – всеми мирами, – ты не можешь просто взять и сказать: «Нет, я имел в виду совсем другое. Забудьте мои клятвы». Судьба или любое другое имя, которое мы даем этим силам, тебя уже услышали. И, как огромный мельничный камень, увлекаемый быстрой рекой, то, что определяет наши действия, уже пришло в движение, и его совсем непросто остановить.