Закончился и судебный процесс. Приговором Василеостровского народного суда Ленинграда каждому из «братьев» воздалось по заслугам. Зло наказано и, казалось бы, вопросов больше нет.
Но это не так.
О подростках 14–17 лет в последнее время появилось много литературы. И тем не менее, как утверждает известный социолог Игорь Кон, проблемы подростков известны меньше, чем проблемы других возрастов.
Сейчас преступность подростков имеет, конечно, другой характер и другие истоки, чем в голодных 20-х или трудных 50-х годах. И казалось, уйдет в прошлое неустроенность, исчезнут экономические причины преступности — и с ней будет покончено. Но время выдало парадокс. Поднялся уровень всеобщего благосостояния, а вместе с ним — уровень притязаний, особенно у подростка. И появился некий «джентльменский набор», без которого подросток чувствует себя неполноценным, опустившимся ниже «стандарта» своих сверстников. И чтоб восстановить свой престиж, порой готов преступить черту запретного.
Несколько лет назад драматический оттенок имела погоня за дисками. Потом — за джинсами. Ныне каждый третий-четвертый из шестнадцатилетних носит «фирму» за родительские денежки. Но чуть только притупилась проблема «престижных штанов», как в районные народные суды города, словно из рога изобилия, посыпались уголовные дела об угоне мотоциклов. Значит, уровень притязаний опять подскочил вверх.
Характерно, что на каждом судебном процессе об угоне, например, на Васильевском острове, судья задавал преступнику один и тот же вопрос:
— Как же ты решился на такое? Разве не знал, что придется отвечать?
Но подросток, как правило, этот вопрос пропускал мимо ушей и с сознанием своей правоты отвечал:
— Мне очень были нужны запчасти.
Или:
— Не я украл бы — у меня украли бы.
«Я хочу, нужно мне» — этот мотив звучал сильнее всего, заглушая все остальное. Поэтому-то смысл содеянного юный преступник обычно постигает лишь после оглашения приговора, когда прямо из зала суда его берут под стражу и отправляют в места заключения.
Но ведь в нашем случае все обстояло по-другому. Телевизор Глущенко и Вольнов украли не потому, что он им был нужен. Пьяного на улице ограбили не из-за тридцати рублей. У Демина деньги оставались, его «братьев» родители снабжали «на мороженое» достаточными суммами, которых хватало на «бормотуху». И магнитофоны у всех были, и «премия» в виде часов оказалась ненужной, потому что у каждого часы уже имелись. Что же толкнуло их за ту опасную грань, когда сначала озорство, а потом хулиганство, кража потянули за собой изощренное, садистское насилие над людьми?