Современная политическая мысль (XX—XXI вв.): Политическая теория и международные отношения (Алексеева) - страница 144

Конечно, по-прежнему, по сравнению с учеными-иностранцами американцы заметно преобладают среди авторов статей и книг, а также участников международных конференций. Из 38 476 опрошенных Элен Луизой Тертон из Шеффилдского университета исследователей 17 171 работали в американских университетах (т.е. 44, 62%)[157]. Это объясняется, прежде всего, громадными масштабами американской академической и университетской структуры, т.е. имеет не только качественное, но и количественное значение. Тем не менее следует оговориться, что вследствие плюрализма теорий академический мир отнюдь не гомогенен, неверно сводить все богатство теоретической мысли только к идеологии американской внешнеполитической элиты, другое дело, что уровень влияния журналов, издательств и симпозиумов также отнюдь не одинаков.

Географическое распределение ученых-международников. Обратим внимание, что Россия здесь не упомянута, но таблица в целом дает представление, по крайней мере, о восприятии теоретического ландшафта МО в «западном» академическом сообществе.

Рис. 2. Географическое расселение ученых, занимающихся изучением международных отношений, согласно данным международных журналов и международных конференций (1999 по 2011 г.)

Источник: Turton H. L. International Relations and American Dominance: A Diverse Discipline. Sheffield: University of Sheffield Press, 2016. URL: https:// www.routledge.com/products/9781138822672.

Подчеркнем еще раз, что это неизбежно политический проект, служащий определенным целям. В той степени, в которой такие концепты, как баланс сил, гегемонистская стабильность, демократический мир, одно- и многополярность, принимаются учеными в других странах, они становятся элементами конструирования мира, отвечающего этим представлениям. Понятно, что если исследователи воспринимают мир именно как однополярный, то это уже не допускает других вариантов восприятия международного порядка и автоматически ставит США в привилегированное положение. При этом реальное соответствие однополярности действительному положению вещей становится вторичным.

Благодаря своему доминированию в политике и экономике Запад на протяжении последних веков обрел во многом грамшианский гегемонистский статус, который бессознательно утвердился в головах исследователей-международников вне зависимости от адекватности имеющихся моделей (например, суверенитет, территориальность, национализм и несколько в меньшей степени — демократия, рыночная экономика, права человека и др.). Тем не менее их восприятие нередко бывает отнюдь не автоматическим. Например, один из ключевых элементов «Вестфальской системы» суверенитета — невмешательство во внутренние дела других стран, значение которого несколько снизилось в странах Запада, пережил настоящий подъем в не-Западном мире.