— Но ведь он еще и журналист!
— Да в том-то и фокус, что капитан Царевич — журналист военный! А таковых они, как правило, расстреливают на месте, потому как считают разведчиками… Непонятно, странно!..
И тут майор Вячиков, дернув себя за ухо, резко ушел от темы разговора.
— Любовь Ивановна, — глядя в окно, сказал он, — а где вы овладевали навыками практического энэлпи?
— О чем это вы? — удивилась Василиса, тщетно пытавшаяся растереть красное пятно на правой отоспанной щеке.
— О нейролингвистическом программировании, — пояснил сослуживец подполковника Селиванова, глядя почему-то в пол, а не на Василису. — Насколько я понимаю, именно этим методом вы нейтрализовали сотрудников Новоцаповского райотдела…
— Это когда кроссовкой в морду?
— Зачем же! — так и подпрыгнул майор Вячиков. — Вот уж как раз наоборот, когда тихо и мирно всех голубчиков под ключ в одну камеру.
— А-а, — сказала Любовь Ивановна и пошла на общую кухню ставить чайник. Когда она вернулась, Павел Петрович, если его действительно так звали, поерзав на табуретке и почесав сначала коленку, а затем затылок, предложил ей поработать в Чечне — «Ведь вы же все равно туда поедете, ведь правда же?!» — на его, как он туманно выразился, «серьезное ведомство».
От неожиданности Василиса чуть не облила майора Вячикова из заварного чайника:
— Это вы что, вербуете меня, что ли?!
— Ах, да нет же, я же не в том смысле! — взвился под потолок лысый Попрыгунчик, но было уже поздно.
Василиса, дав гостю допить чашку, вежливо, но решительно выпроводила его за дверь:
— Извините, у нас тут разговор. Сугубо женский…
— С кем это? — пытаясь вернуться, сунул лысину в щель озадаченный майор, в ответ на что Любовь Ивановна выдавила чужую голову со своей территории и, накинув на дверь крючок, злорадно ответила:
— С ней, с моей нейролингвистической программисткой!
— Но хоть по городу-то, как обещали, походите? — заскребся снаружи незадачливый агитатор.
В следующее мгновение фаянсовая, с синими василечками чашка вдребезги разбилась об фанерную филенку и незнакомый майору Вячикову визгливый женский голос укоризненно произнес:
— А еще ведьма называется! Посуду-то зачем бить?! Глазами, гипнозом их, козлов, надо способности лишать… Ну, чего вытаращилась, способностей ихних жалко?!
Ни джипа «гранд-чероки», ни молодцов из него Василиса в тот день в городе не встретила. Зато лицом к лицу столкнулась на переговорном пункте еще с одним афганцем, Володечкой Усановым, штурманом ее первого мужа. Поговорили, вспомнили общих знакомых. «Тебе в Чечню? Ноу проблем! — сказал везунок Володечка, единственный, кто выжил из того, сбитого „стингером“ мужнина вертолета. — Я в Ханкалу через день летаю. Так что звони».