— Пацана верни! — потребовал один из цыган.
И помощи просить было не у кого. Прохожие не хотели вмешиваться в чужие разборки. Они смотрели и шли мимо, и взгляды их оставались такими же холодными, будто ничего не происходило. Хотя ребенок надрывался, как резанный, но этот крик лишь отпугивал от него всех, кроме цыган. Но Олеся не сдавалась.
— Верну родителям! — уверенно ответила она.
Тогда второй цыган, менее терпеливый, но более крупный пригрозил ей кулаком.
— Щас в кадык тресну, — прошипел он, — и в канаву сброшу! Никто не найдет!
Олеся испугалась, но старалась не подавать виду. Так её учил дед. Она лишь помотала головой и еще крепче обняла ребенка, дав понять, что будет стоять до последнего.
Цыган громко хлопнул ладонью по стене, всем своим видом показывая, что следующий удар нанесет по физиономии Олеси. Она сжалась в ожидании худшего.
— Что тут происходит? — раздался суровый мужской голос позади цыган.
Они развернулись и увидели перед собой высокого крепкого парня. Им был Павел.
— Иди, гуляй, мальчик, — посмеялся над ним цыган-крепыш, чем развеселил и своего дружка.
— Я из полиции, — ответил Павел.
— Полиция? — подхватил цыган и его мерзкий говор стал еще более заметным и неприятным. — Тогда лови воровку! Она у нас ребенка украла.
— Он не их, — невнятно выкрикнула Олеся. Она старалась скрыть свой испуг, но от страха её рот онемел, и слова давались ей с трудом.
— Так, — протянул Павел. — Документы у вас есть? Свидетельство о рождении ребенка?
— Какие свидетельства? — оправдывался цыган, — Гуляли, отдыхали, ребенка украла, — указал он на Олесю.
— Тогда в участке разберемся, — строго ответил Павел.
Но цыган, тот, что покрупнее, был не согласен с таким положением дел. Он со всей силы замахнулся кулаком на Павла, но тот увернулся и врезал сопернику в живот. Цыган скрючился от боли. Но Павел не собирался его жалеть, а треснул ему коленкой в челюсть, чтоб наверняка. Цыган повалился на асфальт, науськивая на соперника своего дружка. Впрочем, дружок оказался совсем не другом и сбежал, едва не напустив себе в штаны. Тогда крепыш взмолился о пощаде, отползая прочь.
Странным образом ребенка всё это зрелище развеселило. Он даже перестал плакать, внимательно поглядывая на Павла, а может, на его очки.
А Павел не хотел так просто отпускать цыгана и треснул его пару раз по лбу, требуя от него извинений. И Павел их услышал, но это лишь раззадорило его.
— Оставьте его! — вмешалась Олеся. В ней словно проснулась строгая училка, какой она и являлась.
Не дожидаясь ответа от Павла, она направилась прочь.