В связи с этим следует отметить, что правительство СССР не отказывалось продолжить переговоры о заключении между двумя странами мирного договора. Так, в 1977 г. Л. Брежнев отмечал: «В совместном советско-японском заявлении от 10 октября 1973 г. была зафиксирована договоренность продолжить переговоры о заключении мирного договора. Советский Союз готов, если, разумеется, с японской стороны не будет выдвигаться неприемлемых условий, довести это важное для наших стран дело до конца. При трезвом подходе японской стороны к реальностям, сложившимся в итоге Второй мировой войны, это можно было бы сделать – и сделать быстро».[335] Это было и ответом на утверждения японской стороны о якобы «признании» Брежневым существования «нерешенной территориальной проблемы». Отвергая подобное толкование Совместного заявления 1973 г., советская сторона определяла его как «одностороннее и неверное».
Таким образом, в первой половине 80-х годов позиция правительства СССР состояла в том, что в советско-японских отношениях отсутствует какая-либо «нерешенная территориальная проблема». Поэтому задачей-минимум японского правительства являлось побудить советское руководство, по крайней мере, признать существование территориального вопроса и дать согласие на его обсуждение. С этой целью в Японии был провозглашен принцип «нераздельности политики и экономики», согласно которому развитие японо-советских экономических отношений ставилось в прямую зависимость от «разрешения территориального вопроса». Увязка бизнеса с политикой привела к застою в двусторонних отношениях.
С другой стороны, американцы стали открыто требовать от Японии расширения рамок военного союза с США, укрепления японских вооруженных сил. Родилась идея создания военно-политического альянса, объединяющего США, Западную Европу и Японию с целью «блокирования» СССР. Вынашивавшие замыслы приведения военной мощи страны в соответствие с мощью экономической правые силы Японии с энтузиазмом восприняли такую перспективу. Для подведения под нее идейно-политической основы была дана команда всячески раздувать миф о якобы усиливающейся «советской военной угрозе». Характеризуя эту политику, профессор Калифорнийского университета этнический японец Цуёси Хасэгава отмечал: «…Когда Японии потребовалось увеличить свою военную мощь, приведя ее в соответствие со статусом экономической державы, “советская угроза” была избрана в качестве удобного повода осуществить это без риска раскола общественного мнения… Ухудшение отношений с СССР соответствовало японским национальным интересам. Японцы самостоятельно выбрали эту стратегию».