Такое подтверждение было для японского правительства особо важно, ибо прозвучавшее 2 сентября 2015 г., в день 70-й годовщины подписания милитаристской Японией Акта о безоговорочной капитуляции, высказывание заместителя министра иностранных дел РФ Игоря Моргулова свидетельствовало о другом. Моргулов заявил: «Никакого диалога с Токио по “курильской проблеме” мы не ведем. Этот вопрос решен 70 лет назад: Южные Курилы перешли к нашей стране на законных основаниях, по итогам Второй мировой войны. Суверенитет и юрисдикция России над ними сомнению не подлежит». Затем эту позицию подтвердил и министр иностранных дел РФ С. Лавров, заявив, что принадлежность Курил «не является предметом для дискуссий».
И вот – новый разворот. Отвечая на вопрос об обсуждении в Сочи «территориальной проблемы», пресс-секретарь президента РФ Д. Песков заявил: «Тема поднималась в весьма конструктивном ключе. Контакты будут продолжены на уровне министерств иностранных дел». А японское агентство «Киодо цусин» сообщило, что С. Абэ предложил Путину новый подход к решению проблемы Курильских островов. Однако в чем состояла новизна японской позиции, не раскрывалось.
Как и следовало ожидать, архаичная в век информационной революции «тайная дипломатия», обернулась слухами о том, что «Путин продает Курилы». Дело дошло до того, что МИД РФ вынужден был раздраженно и не очень дипломатично опровергать эти слухи, назвав их «бредом». Дабы не нагнетать страсти, президент решил успокоить общественность, заявив, что не собирается что-либо продавать. Однако успокоения не наступило, ибо четкого подтверждения неприкосновенности российских дальневосточных границ не последовало. Пришлось министру иностранных дел РФ С. Лаврову разъяснять в интервью, что «мы не отдаем Курильские острова и не выпрашиваем у Японии мирный договор». Но при этом руководитель внешнеполитического ведомства сделал акцент на подтверждении приверженности российского правительства положениям подписанной 19 октября 1956 г. Советско-японской совместной декларации. Подтверждение российским МИД действенности этого положения позволяло японским политикам считать, что вопрос о передаче Хабомаи и Шикотана якобы решен, и теперь следует упорно добиваться от России еще и самых больших и наиболее освоенных островов Курильской гряды – Кунашира и Итурупа, о которых речь в декларации вообще не идет. Более того, в японской прессе стали появляться утверждения о том, что «возвращение четырех островов» должно предшествовать подписанию мирного договора, а не наоборот, как предусмотрено в тексте декларации.