Но не получилось. Ее разбудила проезжающая мимо машина Ворона. Наступил четвертый день путешествия. Четвертый день никто не кусал Даветт, и, может, ей прибавилось чуточку, самую малость сил и воли, и тихонько затеплилась надежда.
И потому Даветт вышла из машины и отправилась говорить с глупцом, посчитавшим, что его пьяная шайка сможет остановить зло.
Он оказался вовсе не таким уж особенным, но не то чтобы очень обыкновенным. Обыкновенным людям не стать профи в охоте на вампиров. Она прилежно играла в репортера, Ворон провел ее сквозь пустые комнаты мертвых товарищей. Сколько их было? Семь? Да, семеро тех, кому хватило безумия пойти за Вороном. Он рассказал, как они жили и умерли, и это были чудесные рассказы.
А потом он сказал, что Команда собирается уезжать, и спросил, хочет ли Даветт с ними, а снизу послышалась музыка, и, в общем…
Даветт согласилась. Просто согласилась.
И сама не поняла, откуда взялась храбрость.
Но заподозрила, что навеяло музыкой.
– А что за музыка играла тогда внизу? – вдруг спросила она Джека.
– Внизу? Когда внизу?
– Когда мы были в Калифорнии и ты попросил меня лететь с вами.
– А, это когда мы были в зоопарке… Стиви Рэй Вон. Техасский рок-н-рол.
Она улыбнулась.
– Да, рок-н-ролл – в нем и дело!
И Кот вместе с остальными улыбнулся ее улыбке, первой за много дней, но…
– Не понимаю. При чем тут музыка? Ты разве не любишь рок-н-ролл?
И тут она рассмеялась от души.
– Я люблю. А Росс ненавидит. Все вампиры ненавидят рок-н-ролл.
– Что? Серьезно?
– Ну да, – подтвердила Даветт и захихикала. – Он рассказал мне в поездке. Все вампиры ненавидят, да.
– А что они любят? – захотел узнать Кирк.
– Оперу. Все виды оперы.
– Само собой, – пробормотал отец Адам.
Все посмотрели на него и улыбнулись.
– А, так вот в чем дело., – резюмировал Джек. – Когда ты услышала музыку, ты сбежала.
– Да. Я и не думала – просто согласилась.
– И это всё?
Она вздохнула, посмотрела на него.
– И всё.
Повисла тишина. Команда думала о том, как милая, теплая, нежная девушка с золотистой кожей стала рабыней, извалялась в грязи, о том, кем она была и что потеряла, и о том, что с ней сделали…
Карл Джоплин встал, подошел к ней, посмотрел, протянул огромные мясистые руки. Она заколебалась, но все же вложила ладошки в его ручищи, а он вытянул ее из кресла и, усмехнувшись во весь рот, сказал:
– Ты такая хорошая.
А затем обхватил ее будто медведь. Она почти скрылась из виду.
Им счастливо усмехалась вся Команда.
Феликс не мог понять, что и подумать об услышанном этой ночью. Он был шокирован? Конечно, да. Но родилось ли у него отвращение, желание оттолкнуть? Нет. К ней – уж точно нет. Его только ошеломило, немного обескуражило. Слишком длинный и подробный рассказ и слишком в нем много монстра.