Все застыли.
Началось почти сразу же после того, как Джек подал сигнал и кран натянул трос. Обломок едва наклонился, и тут выскочил первый ублюдок, шипящий и дымящийся, корчащийся под солнцем, визжащий, будто гарпия, тычущий черными когтями, скалящий мертвые серые клыки.
Ворон выстрелил. Стрела размером с бейсбольную биту пробила грудь и хребет и на восемь дюймов вошла в карниз. Горящая тварь выплюнула комок ядовитой черной слизи, затряслась, завыла, заорала, отчаянно, бешено заскребла древко, но раскрывшиеся шипы прочно держали кол в твари.
Солнце и дерево убивали ублюдка, стирали его существование из мира людей и ярких жарких дней захолустья Индианы.
– А ведь странно оно, – обронил Кот после нескольких секунд тяжелого общего молчания.
Мэр повернулся к старшему городскому советнику и хихикнул. Тот захихикал в ответ. Вскоре все местные залились хохотом. Наверное, их отпускало напряжение, ужас прошедших месяцев. Но приезжие не смеялись. Команда молчала. Кот с высоты кресла смотрел на местных с откровенным презрением, а Ворон глянул на них так, что те в момент побледнели и заткнулись.
Когда тишина продлилась пять невыносимо долгих секунд, Джек Ворон сказал:
– Вожак не должен вылазить первым. Обычно он посылает вперед всех прочих.
– Как, – заговорил мэр, но не смог продолжить, сбился голос.
Он прокашлялся, стараясь прочистить внезапно пересохшее горло.
– …Как вы узнали, что это вожак?
Джек закурил, потупился:
– …Со временем, знаете, хорошо видно, вожак или нет.
Джек постоял еще немного и наконец впервые по-настоящему внимательно посмотрел на собравшихся – не как на безликих «местных», а как на людей.
Их расплющило. Ужас, горе потерь, и ощущение полнейшей, отчаянной беспомощности.
Расплющило.
А дальше будет еще хуже.
«И что ж вы, почтенная публика, собираетесь делать дальше, когда всё закончится? – подумал Джек. – Когда весь город увидит, какие же вы беспомощные жалкие трусы, а вы сами ощутите, что ваше мужество втоптали в пыль? Попытаетесь учинить то же, что и остальные? Захотите выместить на нас? Обмануть нас и показать, что и у вас осталась толика мужества?.. А ведь будет еще хуже. Первый – это только первый».
– Порядок! – гаркнул Джек и хлопнул в ладоши. – Покатили дальше. Рок-н-ролл, парни!
И они покатили. И дальше было хуже. Второй оказалась визжащая тварь, лютая и жутко проворная. Когда ее проткнуло и пригвоздило стрелой, фонтаном ударила черная кровавая слизь, а тварь еще долгие секунды не хотела подыхать даже после того, как пробили пикой череп.
Мерзость, черный кошмар, грязь и ужас среди бела дня.