– Ты же знал, что мы лжем! – огрызнулся он.
– Разве? – продолжая холодно глядеть в глаза, с ноткой обиды изрек Феликс.
На секунду все затихло, затем Феликс сказал:
– Клифф, или сядь, или пристрели меня.
Клифф посмотрел на револьвер в своей руке, здоровенный девятимиллиметровый «магнум», сунул его в кобуру и сел. Рэнди тоже сел, но кольт положил перед собой. Третий и четвертый, один бородач, другой жирный, тоже спрятали пистолеты, пододвинули стулья и уселись.
Все то и дело поглядывали на латиноса. Тот и пальцем не шевельнул, но было видно, что ему не нравится происходящее.
– Феликс, какого хрена ты сюда явился? – вдруг спросил Клифф.
– Явился, чтобы спасти вот его, – ответил Феликс и кивнул в мою сторону. – То бишь Джека.
И улыбнулся снова.
Тогда все, кроме латиноса и меня, захохотали.
Но недолго. Тут смех долго не мог продлиться. Слишком уж накалилась обстановка.
– Да брось, Феликс. Давай серьезно. Что ты здесь делаешь?
– Я серьезно, – улыбаясь, ответил Феликс.
Все помрачнели и смолкли. Клифф вынул трясущимися пальцами сигарету, закурил, подался к Феликсу и заговорил с деланой вальяжностью. Наверное, он воображал, что так говорят крутые мужики.
– Послушай, Феликс. Я знаю, что ты хотел выйти из дела, тебе не нравилось иметь дело с порошком. И мы все поняли тебя, разве нет?
Трое мрачно кивнули.
– Но мы пошли дальше – уже без тебя. Мы понимаем, что ты чувствуешь, это нам понятно и близко – но мы уже перешли к другому. Слишком многое поставлено на карту.
– Посмотрим, правильно ли я вас понял, – откинувшись на спинку стула, изрек Феликс. – Вы хотите убить американского полицейского, чтобы заработать привилегию пойти на жалованье к кубинцам и возить сырой героин на улицы Соединенных Штатов?
Он сбросил окурок на пол и раздавил.
– Это у вас называется «пойти дальше»?
Рэнди наконец не выдержал. Слишком уж много скопилось стыда, ярости и ненависти к Феликсу.
– Феликс, да пошел ты! – заорал он. – Ты всегда так! Обязательно тебе нужно представить все как можно гаже!
Феликс глядел на него будто на инопланетянина.
Атмосфера накалялась с каждой секундой.
– Ладно, Феликс, как хочешь, так и говори. Но мы именно это и собираемся сделать, – сказал Клифф, отчаянно пытающийся казаться спокойным. – А теперь тебе лучше всего просто встать и уйти. Оставь нас.
– Клифф, ты же знаешь: я не могу, – холодным, кристально ясным голосом выговорил Феликс.
А потом он учинил жуткую штуку. Знаете, я же пил с ним всю ночь и не заметил кобуру под мышкой, а я умею замечать кобуры. А тут он как-то повернулся на стуле, и вдруг кобуру заметили все.