Через дорогу висели транспаранты. На одном было написано: «Наш лучший друг — СССР». Шоссе перешло в улицу с большими домами. Мы приехали в Барселону.
Большой город был весел и наряден. Надписи на бесчисленных полотнищах и плакатах говорили о тревоге, твердили об опасности, но краски на материи и на бумаге казались праздничными. Окна были оклеены бумажными полосками, бумага была цветная, полоски походили на затейливый орнамент: барселонцы не хотели, чтобы это выглядело некрасиво. Сияло солнце, люди шли без пальто, хотя было прохладно. В густой толпе было много мужчин (а порой и девушек) в «моно» — синих спецовках, первой форме «милисианос» и в военном. Никаких разрушений, если не считать дыр на фасаде большого отеля «Колон» («Колумб») на широкой центральной площади Каталонии (в первые дни мятежа здесь оборонялись фашисты, и отель был взят приступом). Невероятно широкая Пасео де Грасиа — центральный проспект с тремя мостовыми для транспорта и двумя настоящими бульварами между ними, с широкими тротуарами. Учреждения, банки, магазины. Гостиница «Мажестик» — старая, добротная. Маленький юркий директор, говорящий на всех языках, мгновенно и навсегда запоминающий людей, сразу разбирающийся в их месте на лестнице общественного положения.
— На этом этаже помещалось ваше консульство, пока не переехало в свой дом. Здесь жил сам мсье Антонов-Овсеенко. В вашей комнате останавливался мистер Хемингуэй. Какие новости в Париже, мсье Эренбург? У нас? У нас что же? Война. Каталонское правительство становится сильнее, но пока у нас не будет мадридского настроения… На ночь можете выставить обувь за дверь, мы еще чистим ее. Вы ведь написали в вашей книге «Испания — республика трудящихся», что самый бедный идальго протягивает ногу чистильщику, даже когда его обувь ослепительно блестит. Это очень верно…
О Мадриде говорил и шофер, который вез нас. О Мадриде говорили плакаты: «Мадрид устоял», «Мадрид никогда не будет фашистским». А вот о соседнем, арагонском фронте почти не упоминали… За границей казалось, что вся Испания такова, как Мадрид. Но Мадрид — почти в кольце, под Мадридом каждую минуту может вспыхнуть новый бой, в Мадриде — недостаток продовольствия. А Барселона нарядна, беспечна, сыта… Сколько людей в пестром разношерстном обмундировании, со значками, с оружием. Говорят, под Мадридом не хватает людей и не хватает оружия…
Мы ужинали в изысканной «Харчевне Солнца». Старинные изразцы, народная керамика. Огромный выбор блюд и дорогих каталонских вин. Около десяти раздался короткий визг, потом разрыв. Потом — второй. Люди вскочили с мест, кинулись к дверям. Но официанты их не выпустили: на улице опасно. В ресторан, как в убежище, вбежало несколько прохожих. Никто еще не знал, что случилось. Завыли сирены, застрекотали свистки. Погас свет. Официанты спустили железные жалюзи. Зажглись трепетные свечи. Разрыв следовал за разрывом. Понеслись машины, — видимо, пожарные и санитарные. Глухо, с большим опозданием начала стрелять береговая артиллерия.