К тому времени как на следующий день, в понедельник 17 июля, покончили с последними очагами сопротивления, Толкин уже спал. Его сменили на посту через час после полуночи; он добрался до Бузенкура в шесть утра, проведя в бою более пятидесяти часов.
В разгар собственных тяжких испытаний в Овиллере, за пять дней до того, Дж. Б. Смит прислал ему полевую почтовую карточку, с напечатанными на ней типовыми сообщениями (ненужные вычеркивались), извещающую просто-напросто: «Со мной все хорошо». В Бузенкуре Толкина ждало от него письмо. Смит вернулся из Овиллера ровно тогда, когда в городок вошел Толкин; в субботней газете Смит увидел имя Роба в списках убитых. «Я жив-здоров, да только что с того? – писал он. – Пожалуйста, будьте со мною рядом, и ты, и Кристофер. Я страшно устал и невообразимо подавлен этим чудовищнейшим известием. Теперь в отчаянии понимаешь, что такое на самом деле было ЧКБО. Ох, милый мой Джон Рональд, что же нам теперь делать?»
Наступление на Сомме настолько было «секретом Полишинеля», что в Англии название «Альбер» передавалось из уст в уста задолго до 1 июля 1916 года. Во второй половине дня в ту страшную субботу пришли новости об атаке, но о ее провале не сообщалось ни словом, сведений о потерях тоже не поступило. В следующий четверг Кэри Гилсон вернулся с женой из Лондона и обнаружил шаблонную полевую карточку от сына с сообщением: «Со мной все хорошо. Напишу при первой возможности». Тем же вечером директор школы написал шутливый ответ, сославшись на друга семьи, который «шлет только карточки и ничего не вычеркивает, так что каждое послание возвещает о том, что он жив-здоров, ранен, доставлен в полевой госпиталь и т. д.». Отражая общее мнение о том, что 1 июля стало переломным моментом, он добавлял: «Немцам крышка». Но теперь семьи одна за другой узнавали о гибели или ранении сыновей. Гилсоны знали, что Роб воюет где-то поблизости от Альбера. В пятницу 6 июля мачехе Роба Донне казалась невыносимой сама мысль о возвращении домой: она была уверена, что там ее ждет телеграмма из военного министерства. В субботу пришло письмо, перечеркнувшее все надежды. Артур Седдон, один из ближайших друзей Роба среди офицеров Кембриджширского батальона, прислал соболезнования в связи с его смертью.
Кэри Гилсон справлялся с горем – или скрывал его, – разглагольствуя о величии жертвы, и пытался занять себя тем, что наводил дополнительные справки и писал некролог. Сестра Роба Молли с головой ушла в работу на благо фронта: она ухаживала за ранеными в госпитале, устроенном в Бирмингемском университете. Но единокровные братья Роба – шестилетний Хью и Джон, которому еще не исполнилось и четырех – горько рыдали, узнав, что их обожаемого «Родди» больше нет. Донна была совершенно раздавлена утратой своего «лучшего друга». Она молилась о том, чтобы газеты не попали в руки Эстели Кинг, которая как раз возвращалась из Голландии.