Информация об обстановке на поле боя проходила с задержками. Один из толкиновских вестовых, доставлявший сообщения под немецким огнем, впоследствии был награжден за храбрость. Связист, тащивший батальонную корзину с голубями через «ничейную землю», был выведен из строя, но другой солдат подхватил корзину и из траншеи «Регина» отослал голубя с известием о победе в дивизионный штаб. Фузилёры установили на позициях красные флаги, и в 13:12 Толкин отправил сообщение в штаб бригады о том, что цель достигнута и фузилёры соединились на левом фланге с Верным Северо-Ланкаширским полком. В 13:55 он доложил, что порядки фузилёров сомкнулись с соседями справа. В течение второй половины дня на рубежи вышли и остальные батальоны, одна только толкиновская дивизия захватила более семи сотен пленных. Траншея «Регина» была завалена телами тех, кто не пожелал сдаться.
А на «ничейной земле» остались лежать павшие фузилёры – большинство угодило под огонь своей же собственной артиллерии, когда они пытались продвигаться, держась поближе к «ползущему огневому валу». Капитан Меткалф и еще один командир роты в составе первой волны были ранены, не успев добраться до вражеских позиций. Из Ланкаширских фузилёров сорок один человек погиб либо пропал без вести. Священник Эверз оказал помощь многим из ста семнадцати раненых. «Одни утратили волю к жизни, другие – нет, – говорил он. – Помню, подошел я к одному из тех, кого едва зацепило, говорю ему: я сейчас вернусь с санитарами, прихожу назад – а он уже не дышит. А другие, которым досталось не в пример сильнее, сохранили присутствие духа – и их благополучно вынесли с поля боя». На следующий день забрызганный кровью Эверз наконец-то добрался до Гессенской траншеи и, к немалому своему изумлению, был встречен всеобщим ликованием. Всю ночь он провел на пронизывающем холоде под артиллерийским огнем. Позже он писал: «Есть картина военных лет – призрачный Христос рядом с офицером Королевского армейского медицинского корпуса, помогающим раненому, – ну мне, положим, такого видения не было, но однако ж на протяжении тех часов я неизменно ощущал Его присутствие».
Фузилёров сменяли в воскресенье, медленно и со всей осторожностью – уже стемнело и повсюду вокруг рвались снаряды. Командир батальона и по меньшей мере еще один офицер выехали верхом. По пути к Овиллерскому посту они наткнулись на несколько хваленых танков, что с грохотом подползали к позициям. «Лошади здорово перепугались, – рассказывал один из раненых офицеров, что ехал в том отряде. – Ни кони, ни всадники прежде никогда не видели и не слышали танков».