— Это замечательно!
Охранник с удивлением смотрел на задержавшийся «Луч». Старик не мог видеть, что происходит в кабине, и перебирал варианты, способные удержать на земле бравого, хотя и не слишком патриотичного «кэпса». Взгляд отставного канонира напоминал рабочее сопло плазматора. Но залпа не произошло. Со стороны торгово-развлекательного комплекса «Треньян» к стоянке подрулил спортивный мобиль, похожий на ярко-желтое веретено, и громко засигналил. Охранник пошел к машине, доставая из кармана комбинезона «перехватчик» управления.
К счастью, капитанский всестихийник не загораживал проезда.
— Интернат — это необходимо. — Тайком, словно прячась от адмирала, ван Фрассен посмотрел на часы. Нанотатуировка показывала пятнадцать минут четвертого. — На днях я разговаривал с куратором Регины, дядя Фриц…
Он не вполне был уверен, что рослый телепат, любитель шницелей и многозначительных пауз, числится куратором нашей дочери. Слово «куратор» предназначалось адмиралу, с целью произвести впечатление.
— Продолжай. — Бас Рейнеке смягчился.
На обращении «дядя Фриц» — естественно, вне службы! — адмирал настаивал со дня свадьбы, но результата добился всего семь раз. Капитан помнил эти случаи наперечет. Сегодня — восьмой.
— Регине очень не скоро разрешат покинуть «Лебедь».
И то с кучей мер предосторожности. Вы должны понимать…
— Я-то как раз понимаю! Будь моя воля, я бы вообще запретил любые школы, кроме интернатов. Круглосуточно! Под присмотром опытных учителей! Дисциплина! Порядок! Встречи с родителями — по субботам, в течение часа. Только интернат может сделать из мальчика мужчину! — В запале адмирал забыл, что сделать из Регины мужчину может лишь хирург и курс гормонотерапии. — Короче, я все рассчитал. Интернат мы заканчиваем с медалью. Потом мы идем в летное училище. На факультет оперативной координации. Мальчик мой, в нашей семье родилась вторая Белла Кнаух! Надеюсь, ты в училище изучал битву при Траббане?
— Ага, — глухо ответил капитан. — Я, дядя Фриц, даже зачет сдавал по Траббанской баталии. Координируя действия эскадрильи в условиях помех, исключающих иной способ связи, обер-лейтенант Белла Кнаух, телепат 1-го класса, сыграла решающую роль… Это есть в каждом учебнике. Три абзаца текста и анимированная карта боевых действий. Я даже лично знаком с корпоралом расчета плазматоров, который служил на «Ловкаче»…
— Вот! Вот! Теперь ты понимаешь меня?
— Я понимаю вас, господин вице-адмирал. Белла Кнаух — герой Ларгитаса. Она умерла от психического истощения на третий день после победы, в возрасте двадцати шести лет. Памятник ей стоит на Дюпрейском кладбище. В детстве меня водили туда на экскурсию.