Когда тигр спустился с горы (Во) - страница 3

Но когда она слышит традиционный вопрос привратника – согласна ли она в случае успешной сдачи полностью отвергнуть всю прежнюю жизнь и вести новую, подобающую чиновнику, – она вспоминает, как по пути в Зал экзаменов видела сразу двоих таких ученых мужей, «ранга которых надеялась достичь». Впечатление было не из приятных: чиновники встретились и не смогли разъехаться на узкой улочке – каждый громким криком отстаивал свои права, поражая зрительницу «удивительным сходством с петухами, готовностью драться насмерть за горстку червяков или право первым проехать». И девушка, попытавшись представить, как сама будет вопить на всю улицу, когда тоже станет чиновником, не смогла и не захотела этого и бежала с вожделенного экзамена, от такой желанной и привилегированной должности, решив предпочесть всем этим благам близкого, пусть даже и не человека.

Неправдоподобно? Или слишком узнаваемо и нелестно. Так или иначе, жанр – фэнтези, мир – вымышленный, все совпадения, как говорится, случайны.

Что же касается второй основной темы – как рождаются, обрастают самыми невероятными подробностями, меняются в зависимости от отношения и личности сочинителя и рассказчика легенды – обо всем этом с проницательностью и мягкой иронией рассказала автор повести: читайте ее, и вы узнаете о том, что порой случается, стоит тигру спуститься с горы.

Посвящается Мереди Мари Шипп

Харчевня представляла собой всего лишь шатер из вощеной парусины, покосившийся в южную сторону под порывами горного ветра. За грубо сколоченной стойкой стояла женщина с тонкими прозрачными усиками в форме заостренных крылышек. Тии записывали историю ее рода, а на улице спорили мамонтовые дозорные.

– Ты случайно не состоишь в родстве с семьей Дун из Баолиня? – спросили Тии. – В голодные годы они отправили несколько своих детей на запад, и у них в семье есть такое же предание об охоте властителя Кана, как то, что ты мне рассказала.

Женщина по имени Дун Чинь нахмурилась, покачала головой, потом пожала плечами.

– Может, и так, – ответила она, – тогда, стало быть, это мои родичи с отцовской стороны, только ведь их чуть не всех сожрало проклятие бродячего пса.

– Постой, а что за?..

Прежде чем Тии успели спросить, а Чинь – ответить, полотнище, заменявшее в шатре дверь, откинулось и вошли двое дозорных. Старший, Хацзюнь, мужчина с глубокими хмурыми морщинами на лице, по северным меркам был рослым и худым. Младшая, Сыюй, была ниже ростом, почти квадратного сложения, с гладким, как прибрежная галька, лицом и блестящими, словно полированное медное зеркало, глазами. На обоих были долгополые овчинные тулупы, меховые унты и мешковатые кожаные штаны, подбитые шелком, – одежда, которую в здешних краях носили практически все. От местных обоих отличали лишь нашитые на плечи спирали из заплетенных рыжих волос.