– Тогда объясните мне наконец, к чему вы клоните! – А она взяла себя в руки. И даже голос ее теперь звучал твердо и уверенно, безо всякой старушечьей хрипотцы.
– Если предположить, что на вас напал Разумовский… – Он вздохнул, ожидая возражений, но возражений не последовало. Мирослава ждала. – Если просто предположить, что это был он, тогда получается, что его спугнули.
– Дядя Митя.
– Да, дядя Митя. – Вот как она может – ласково и тепло. Помнит чужую доброту, уважает своего спасителя. – Он спугнул преступника. И куда, по-вашему, тому было деваться? Куда бежать?
– Я не знаю. – Мирослава пожала плечами.
– А я вот могу предположить, что он мог побежать к реке.
– И ни с того ни с сего потонуть?
– Почему же ни с того ни с сего? Он мог попробовать перейти затон вброд. Или переплыть.
– И попасть в этот ваш аномальный водоворот? – А ведь она сейчас не иронизировала, она принимала его версию. Принимала и пыталась осмыслить.
– Да. Вот такое наказание для убийцы. Если хотите, божья кара.
– Я не верю в божью кару.
– В кару или в бога? – уточнил он.
– А какая разница? Вы уверены, что мне нужны эти теософские беседы?
– Простите. – Самохин покачал головой. – Я уверен в другом.
– В чем же?
– В том, что нынешнее преступление и преступления тринадцатилетней давности связаны, – сказал он твердо.
– Даже несмотря на то, что вы только что подняли тело вероятного преступника со дна затона?
– Даже несмотря на это.
– Но тогда получается, что убивал не Разумовский.
– Или убийц двое. Нельзя сбрасывать со счетов возможного подражателя.
– Сейчас вы спросите, не подозреваю ли я кого-нибудь. – Она усмехнулась.
– А вы подозреваете?
На секунду в ее глазах мелькнуло что-то такое. Словно свечка вспыхнула в темном окне. Вспыхнула, но тут же погасла.
– Нет. – Если и подозревает, то ему точно не скажет. Такой уж у нее характер.
Самохин понимающе улыбнулся.
– Но вы все равно могли бы оказать помощь следствию, Мирослава Сергеевна.
– Какую? – Ей было интересно. На самом деле интересно, что он такое придумал.
– Составьте как можно более подробный список людей, которые жили, учились или работали в Горисветово тринадцать лет назад и которые до сих пор тут живут. Как думаете, сколько их таких наберется?
– Потенциальных маньяков?
– Потенциальных свидетелей.
Она задумалась, прикидывая что-то в уме, а потом сказала:
– Я думаю, с десяток наберется, но мне нужно время, чтобы всех вспомнить.
– Я вас не тороплю. До завтрашнего полудня управитесь?
– Постараюсь.
Мирослава многозначительно глянула на наручные часики, давая понять, что аудиенция закончена. Вообще-то, Самохин сам решал, когда прекращать беседу со свидетелем, но на сей раз решил уступить. Есть люди, на которых лучше не давить. Мирослава Мирохина была именно из таких. Однажды ее уже почти додавили, больше она не дастся.