Она могла бы простоять вот так до самого утра. Куда-то исчезли и силы, и решимость. Но это было бы поражение, а проигрывать Мирослава не привыкла. Поэтому, сделав глубокий вдох, она отдернула штору.
Снаружи кто-то стоял. Свет луны подчеркивал высокий, широкоплечий силуэт. Мирославе понадобилось несколько мгновений, чтобы узнать ночного гостя. Она тихо чертыхнулась, сунула нож в прикроватную тумбочку и только потом распахнула окно.
– Славик, – сказала отнюдь не ласково. – Славик, как ты меня напугал!
– Вообще-то, я хотел сделать сюрприз, а не напугать. – Он шагнул из темноты, ухватился за подоконник, подтянулся и с легкостью атлета перебрался к ней в спальню. – Ну, привет, зая!
– Привет, Славик! – Мирослава мягко уклонилась от поцелуя. – Я думала, ты еще во Франции.
– Я же говорю – сюрприз! – Он, как был, в одежде и ботинках, плюхнулся на кровать. Мирослава скрежетнула зубами.
– Тебе позвонил Всеволод Мстиславович? – Она присела рядом. – Рассказал, что у нас тут творится? Ты поэтому сорвался, Славик?
Прежде, чем ответить, он потянулся к выключателю, над тумбочкой зажегся мягкий свет бра, освещая его аристократическое лицо. Любая, увидев Славика в первый раз, сказала бы, что он весьма хорош собой. В нем: и в посадке головы, и во взгляде, и в повадках чувствовалось то, что принято называть породой. На Мирославин взгляд, породы было на порядок больше в его отце, но это не имело никакого значения. Ей завидовали все ее институтские подруги, все ее бывшие и нынешние коллеги. В их глазах она была Золушкой, отхватившей себе прекрасного принца. В лицо Мирославе такое никто сказать бы не посмел, но у нее хватало проницательности, чтобы понимать других без слов. И у нее хватало ума ни с кем не ссориться из-за Славика. Со Славиком она тоже была кроткой заей. Она становилась тигрицей лишь тогда, когда видела, что его интерес к ней начинает угасать. Удерживать интерес Вячеслава Горисветова было сложно, но куда сложнее было стать его постоянной подругой, без пяти минут женой. В случае со Славиком эти «пять минут» могли длиться годами, но Мирославу пока еще все устраивало. Как устраивали ее и их длительные разлуки.
Не устраивало ее другое, но об этом она предпочитала не то что не говорить – даже не думать. Она приняла решение и двигалась по намеченному маршруту, не сворачивая. Ехала на своем персональном танке, готовая крушить все преграды, уничтожать врагов и соперниц. И вот Славик у нее в спальне. Он соскучился и полон романтической страсти, а она не рада. Она настолько не рада, что готова посвятить его в горисветовские проблемы. Его, человека, которому чужды любые проблемы, особенно чужие. Но Всеволод Мстиславович счел нужным призвать единственного наследника в родовое гнездо, а наследник не нашел аргументов, чтобы отказаться.