В-третьих, провал хлебозаготовок 1927 г. обозначил и ослабление позиций сторонников продолжения нэпа, и усиление позиций радикальных (а если конкретнее – то последовательных) социалистов с их курсом на форсированную индустриализацию и коллективизацию. Разумеется, недостаточные поставки хлеба в город были вызваны вовсе не злым умыслом «мелкобуржуазных элементов» в деревне, не кознями кулаков и капиталистов, а банальным нарушением экономических законов, которые совершило социалистическое руководство. Как ни странно, свидетельство этому мы находим в «Заметках экономиста» Николая Бухарина, который перечислил основные причины провала 1927 г. (хотя он не забыл упомянуть среди них кулаков, но это скорее дань обстоятельствам, требовавшим не слишком переусердствовать в критике партии): «Хлебозаготовительный кризис явился выражением вовсе не изобилия хлеба при голоде на промтовары. Это “объяснение” не выдерживает никакой критики. Он подготовлялся в обстановке измельчания крестьянского хозяйства стабильностью или даже падением зернового хозяйства и проявился: 1) при выросшей диспропорции цен на зерно, с одной стороны, техкультур – с другой; 2) при росте добавочных доходов от неземледельческого труда; 3) при недостаточном повышении налоговых ставок на кулацкие хозяйства; 4) при недостаточном снабжении деревни промтоварами; 5) при возросшем хозяйственном влиянии кулачества в деревне. В своем существе кризис этот связан был с неправильной политикой цен, с огромным разрывом цен на зерно и на другие продукты сельского хозяйства. В результате этого происходило перераспределение производительных сил в сторону от зернового хозяйства, их (относительное) бегство из области зерновой продукции. Само собой разумеется, что этот процесс наиболее ярко проявлялся в производящих районах. Вопиющим примером (не типичным, однако, примером) неправильного маневрирования с ценами является Северный Кавказ. Здесь валовой сбор пшеницы с десятины был: в 1925/26 году – 69,9 пуда; в 1926/27 году – 37,9 пуда; в 1927/28 году – 29,8 пуда. При этом сбор в 69,9 пуда сопровождался со стороны заготовительных органов ценой в 1 руб. 15 коп., а при сборе в 37,9 пуда – el руб. 02 коп. В результате, если вычесть семена, крестьянин выручал с десятины: в 1925/26 году – 72 руб., в 1926/27 году – 32 руб., в 1927/28 году – 24 руб. Если даже допустить, что эти данные не вполне точны, все же они с достаточной ясностью характеризуют определенную тенденцию. Конечно, это – пример исключительный, по нему нельзя судить об общем положении вещей. Но он указывает на большие прорехи не только в области нашего общего планирования (просчет с зерном в масштабе СССР), поив области нашего порайонного маневрирования»