[163].
Когда с «ревизионистами» и «контрреволюционерами» покончили, в 1970-е приступили ко всем остальным, кто хоть как-то неправильно высказался. Снова пример из работы Андрея Ланькова: «Как вспоминает Ан Мён Чхоль, в лагере, где он служил охранником, находилась 27-летняя Хан Чин Док. Попала она туда в возрасте всего лишь 7 лет, по делу своего отца Хан Бен Су, сельского ветеринара. В начале семидесятых ее отец, который лечил свинью у крестьянки, сказал: “В этом мире даже свиньи не могут расти как хотят”. Крестьянка, усмотрев в этом выпад против властей, донесла, и на следующий день сотрудник политической полиции пришел к Хан Бен Су. Тут ветеринар совершил вторую ошибку, которая окончательно определила не только его судьбу, но и судьбу его семьи. Он назвал северокорейского руководителя “Ким Ир Сен”, не употребив при этом никакого обязательного титула (“Великий Вождь товарищ Ким Ир Сен”, например). Он был арестован, подвергнут пыткам, подписал все необходимые признания в заговорщической и реакционной деятельности, и был расстрелян, в то время как его жена и две дочери попали в концлагерь. Жена его умерла там, да и у дочери судьба сложилась трагически: после того, как один из охранников потерял места по обвинению в связи с ней (связь с заключенными женщинами – идеологическое преступление), друзья “пострадавшего” схватили ее, изнасиловали, искалечили, и добились ее отправки на подземные работы, что в целом равнозначно смертному приговору» [163].
В 1990-е гг., когда страну поразил голод, казни нашли широкое применение за кражу продуктов питания – что-то подобное было в СССР во время голода 1931–1933 гг.
Таким образом, казнить в КНДР могли и могут за абсолютно любой проступок, который можно расценивать как нелояльность социалистической партии и ее руководству, причем широко применяется практика репрессирования не только самого «врага народа», но и всей его семьи («членов семьи врага народа», это имело место и в СССР при Сталине). Расстрелы применялись и продолжают применяться к тем, кто пытается сбежать из лагеря или страны (которая, впрочем, уже стала одним сплошным лагерем) и даже иностранцев, совершивших какой-то нелепый проступок. Из последних резонансных случаев можно вспомнить приговоренного к казни за кражу агитационного плаката из отеля американского студента Отто Уормбира, впавшего в кому в корейской тюрьме и возвращенного в таком состоянии в США. Не выходя из комы, Отто умер спустя шесть дней.
Нынешний руководитель КНДР Ким Чен Ын славится своей страстью к казням. Попали под смертную казнь замминистра вооруженных сил Ким Чхоль (2012 г.), дядя Ким Чен Ына Чан Сон Тхек и вся его семья (2013 г.), тетя Ким Гён Хи (2014 г.), министр общественной безопасности О Сон Хон (2014 г.), министр обороны Хен Ен Чхоль (2015 г,). Сколько казнено простых людей – неизвестно. Согласно южнокорейским исследованиям, с 2000 по 2013 г. было публично расстреляно 1382 человека [459]. Эти данные основаны на интервью с северокорейскими перебежчиками и подтверждаются свидетелями.