Революция – это не всегда насилие. Но в социалистической парадигме революция имеет социально-экономическую природу, когда прежние отношения сменяются новыми, при этом речь идет о столкновении непримиримых антагонистов. Никакого компромисса здесь быть не может, так как всё старое должно полностью исчезнуть. Однако, прежде чем революция происходит, революционеры ведут борьбу с ненавистным режимом, но не в парламенте (которого может и вовсе не быть), а на улицах. Так рождается террорист, использующий преступление против мирных граждан для достижения политической цели. Террорист должен быть вооружен идеологией, которая не допускает принятия существующего строя, т. е. этот строй в каком-то смысле «дегуманизируется». Террористы конца XIX – начала XX столетия были вполне хорошо «вооружены» в этом отношении. Ишутинцы, нечаевцы, «Земля и воля», «Народная воля», «Свобода или смерть», «Боевая организация партии СР», «Союз социалистов-революционеров-максималистов», «Боевая техническая группа при ЦК РСДРП» – все эти террористические группировки исповедовали социализм, причем далеко не всегда марксистского толка. Кровавый след, который они оставили, впечатляет даже сегодня: с 1870 по 1900 г. ими было совершено 38 терактов, в которых были убиты 100 человек, включая царя Александра II; с 1901 по 1911 г. количество терактов увеличилось в сотни раз, а число убитых и раненых составило 16800 человек – и это всего за десять лет [293]. Целью террористов, как правило, были чиновники, военные, члены правящего дома, министры. Также могли быть жертвы во время «эксов» – нападений на банки, заводы, магазины и т. д. Но взрывы одинаково не щадят всех, кто попадает в их эпицентр. Например, попытка убить премьер-министра Петра Столыпина в его резиденции на Аптекарском острове 12 августа 1906 г. унесла жизни 30 человек, но сам Столыпин отделался ушибами. Взрыв в Зимнем дворце 5 февраля 1880 г. должен был убить Александра II, но погубил не его, all военнослужащих низших чинов, которые несли караул в тот день.
Новая волна левого терроризма в Европе началась в конце 1960-х гг., когда в апреле 1968 г. немецкие студенты подожгли несколько супермаркетов во Франкфурте-на-Майне в знак протеста против «общества потребления» и войны во Вьетнаме. Процесс над этими студентами – Андреасом Баадером, Гудрун Энслинн, Хорстом Зёнляйном и Торвальдом Проллем – стал для леворадикальной молодежи триггером для пробуждения к действиям. После «Красного мая» 1968 г. во Франции этот процесс усилился. В 1970-1980-х гг. на территории всей Западной Европы, в разгар холодной войны, уже вовсю орудовали красные террористы из таких организаций, как «Красные бригады» (КБ, Италия), «Фракция Красной армии» (ФКА, ФРГ), «Прямое действие» (ПД, Франция) и «Сражающиеся коммунистические ячейки» (СКЯ, Бельгия). Радикальный исламский терроризм имеет не только много общего с красными террористами из этих группировок, но и вполне конкретные точки соприкосновения: «Народный фронт освобождения Палестины» – вполне себе леворадикальная организация, с которой сотрудничали члены ФКА, проходившие обучение в Палестине; члены французского «Прямого действия» сознательно привлекали к своей борьбе рабочую молодежь из мигрантской, арабской среды. В период 1970-1980-х гг. члены этих группировок перешли от простых ограблений и поджогов к убийствам, похищениям и взрывам, т. е. к полноценным терактам. За эти годы представители ФКА успели убить не менее 39 человек, КБ – 75 человек (в 14 тыс. эпизодах насилия включая стычки, драки и т. д.), в результате недолгой деятельности СКЯ как минимум двое было убито и десятки ранено, участники ПД с 1979 по 1987 г. совершили более 50 акций с десятками раненых и убитых. Подавляющее большинство членов этих организаций были молодыми, впечатлительными, абсолютно убежденными в своей правоте и, по всей видимости, совершенно бессовестными ненавистниками всей европейской цивилизации.