Распутин-1917 (Васильев) - страница 126
Сгорая от любопытства, революционер приник к тёплому каучуковому окуляру и оказался в роскошном зале с небольшими, круглыми столиками на три персоны, между которыми чопорными пингвинами кружили черно-белые официанты. Протяни руку – дотронешься.
– Императорский петроградский яхт-клуб.
Услышав за спиной негромкий баритон, Сталин выпрямился и живо обернулся, укоряя себя за излишнее любопытство. У двери, держа в руках два дымящихся стакана чая в железнодорожных подстаканниках, стоял чисто выбритый, усатый тип в простой солдатской гимнастёрке без погон, с короткой армейской стрижкой, чуть выступающим вперед упрямым подбородком и удивительно светлыми, голубыми глазами, внимательно разглядывающими собеседника из под густых бровей.
– Уже неделю наблюдаем за плясками чертей. Они там устроили своеобразный штаб, – продолжил вошедший, оглядывая помещение и прикидывая, куда бы водрузить принесенный напиток. – Чудаки, ей богу! Считают, что в шести верстах от Зимнего возможности Охранки снижаются в шесть раз, поэтому можно чувствовать себя в безопасности. На самом деле им уже никто не противостоит – паралич власти достиг апогея.
– С кем я разговариваю? – осведомился революционер. Голос его стал резким и отрывистым, глаза сузились, как у стрелка, смотрящего в прицел винтовки.
– Если не возражаете – горячий чай с дороги, – указал вошедший взглядом на стаканы. Определившись с местом, он направился к стайке кресел в углу зала. – Зовут меня Григорием, а фамилия настолько распространена, что… – он хитро улыбнулся. – Как сказал один весьма известный немецкий барон, в Германии иметь фамилию Мюллер – всё равно, что не иметь никакой. Вот и моя в данном случае не имеет особого значения, ибо… – Распутин поставил стаканы на край стола, – я не собираюсь выведывать у вас явки, пароли, партийные секреты. Наоборот – сам намерен предоставить на безвозмездной основе некоторое количество сведений, ничего не требуя взамен. В моём багаже накопилось много разных слов, иногда даже нецензурных, хотя я честно попытаюсь воздержаться от использования таковых. Вместе они образуют сентенции, повествующие о делах прошедших и предполагаемых, поэтому предлагаю присесть, отдохнуть с дороги и пообщаться.
Григорий еще раз широким жестом пригласил революционера комфортно расположиться в широком сафьяновом кресле, с удовольствием устроившись на соседней софе.
– Вы – не полицейский и не военный. Так не говорят ни те, ни другие. Но облачением нижнего чина вы меня не обманете. Университетское образование бесстыдно лезет из под вашей солдатской гимнастёрки.