– Вы хотите сказать, что без них никаких противоречий между наёмным трудом и капиталом не существует? – прищурившись, спросил Сталин.
– Конечно же существуют! Из классовых, этнических и религиозных противоречий Российской империи можно построить пирамиду Хеопса. Вопрос в том, с какими целями их используют, кто с кем сойдётся в смертельной схватке, и к каким последствиям это противостояние приведет.
Сталин неожиданно для Распутина оказался стоящим вплотную рядом с ним. «Какая, однако, стремительность и бесшумность движений! Вот в ком пропадает диверсант!»- мелькнула шальная мысль в голове. Взгляд упёрся в лицо будущего генсека. Подпольщик смотрел пристально и жёстко, но по-новому, с любопытством. Во всяком случае, ни презрения, ни злобы Григорий не заметил.
– Конфликт между трудом и капиталом тоже может быть управляемым извне и преследовать цели, не имеющие ничего общего с построением справедливого общества, – закончил свою мысль Распутин.
– Значит, революционную ситуацию в России кто-то может использовать в своих геополитических целях? – спросил Сталин, растягивая слова, и словно обращаясь к самому себе, а не к собеседнику. – Кто-то манипулирует революционным движением?
– Именно это происходит в настоящее время, чему есть множество прямых и косвенных доказательств, – кивнул Григорий.
– Продолжайте, – Сталин ощутимо ткнул Распутина пальцем в пуговицу, отвернулся, заложил руку за спину и неторопливо прошелся походкой охотника у звериной лёжки.
– Задолго до 1914 года английская элита и американские банкиры достигли консенсуса о целях предстоящей войны – на планете должна остаться всего одна империя – Британская. Все остальные подлежат расчленению на множество мелких несамостоятельных, максимально ослабленных лимитрофов, погруженных в гражданские войны, межнациональные и межрелигиозные распри, полностью зависящих от внешних рынков. Банкиры таким образом получат возможность экономической экспансии, не ограниченную рубежами бывших империй, а Британия и Америка станут единственным оплотом спокойствия и стабильности, сверкающим градом на холме, местом, куда капиталы и светлые головы бегут от стрельбы, разрухи и нищеты.
– Хищническая натура банкиров и лордов – ни для кого не секрет, – согласился Сталин, – хотя мне кажется, вы преувеличиваете их политические амбиции и возможность использовать для своей цели революционные партии…
Сталин остановился, повернулся всем телом и снова упёрся в собеседника тяжелым взглядом.
– Иосиф Виссарионович, вы помните Манифест ЦК РСДРП(б) об империалистической войне, принятый в Берне в далеком 1914 году? Там говорилось о многом, но на три момента я позволю себе обратить внимание.